Октавиан был не самым благородным римлянином, но он был римлянином, сделавшим величайший вклад в развитие западной цивилизации. Его политическая система еще четыре века после его смерти удерживала Европу как единое целое и вдохновляла честолюбивые стремления и Карла Великого, и государей Возрождения, и правителей эпохи Просвещения, и Наполеона Бонапарта, и диктаторов двадцатого века. Его звание великого понтифика переняли папы; германский кайзер и русский царь использовали имя Цезаря как монархический титул.

Сегодня Европейский союз, основанный на Римском договоре, следует политике, которой был не чужд и Октавиан: в паузах роста союз заявляет, что он не более чем объединение суверенных государств, но при этом тайно преследует цель — собрать как можно большую политическую власть и распространиться на весь континент… А по другую сторону Атлантического океана единственная страна в мире, сравнимая с империей Августа в плане относительной власти, решает вопросы войны и мира с помощью собственного сената на собственном Капитолии — в Вашингтоне, и правитель ее угрожает устроить Pax Americana в независимых государствах, которые воспринимает как непокорные ему штаты.

Тени Октавиана! Он был человек своей эпохи, отнюдь не нашей. И конечно, он не был богом. Но его можно назвать крестным отцом во всех смыслах этого слова. Он пришел к власти преступными методами — во главе группировки, действовавшей порой как государство в государстве. Те, кто ему препятствовал, погибали. Мир, которого он добился, был важнее для проповеди Евангелия и рождения христианской веры, чем кровь мучеников. Ставя перед сенатом предложения, которые тот не мог отвергнуть, Октавиан, совместно с тайной кликой, возглавляемой его семьей, низверг республику. Он скрывал суть своей власти за названиями должностей. Но — Цезарь или Август, император или принцепс, Divi Filius или просто Гай, многоликий Октавиан был — крестный отец Европы.