И снова я почувствовала, что Маргарет могла бы многому поучиться у своей дочери.

За весь день мы больше ни разу не подняли тему о Дэнни Честерфилде. Маргарет отперла дверь, включила весь свет и погладила Уискерса, который занял свое привычное место в витрине.

Вскоре пришла первая покупательница. Я не успела закончить работу с бумагами, и за прилавок встала Маргарет.

Даже в хорошем настроении сестра не любит много говорить, но в тот день она вела себя как-то особенно тихо. У нее на душе было тяжело после нашего утреннего разговора. Да и у меня тоже, честно говоря.

Джон Ф. Кеннеди сказал: мы можем простить своих врагов, но мы должны помнить их имена. Я не скоро забуду Дэнни Честерфилда, но простила его до самого конца. Не хочу, чтобы это выглядело слишком пафосно. К тому же мне гораздо легче было его простить, чем моей сестре. Джулия мне племянница, а не дочь. Причинив боль Джулии, Дэнни заставил Маргарет и Мэтта пройти через ад.

Ближе к вечеру Маргарет пришла ко мне. Я сидела в кабинете и заполняла заказы.

— Ты можешь после работы пойти со мной? — спросила она.

Я решила, что она имеет в виду навестить маму.

— Конечно.

Маргарет улыбнулась, но как-то слабо.

— Спасибо.

Я чуть не переспросила: «За что?» Маргарет благодарит меня? Вот это да.

— Ты хочешь навестить маму, да? — уточнила я, уже потеряв уверенность.

Маргарет покачала головой:

— Нет, вообще-то я хотела сходить в больницу.

Иногда я медленно соображаю, но в жизни не вспомнила бы, кто же из наших знакомых работает в больнице. Должно быть, моя растерянность отразилась на лице, потому что Маргарет подошла к столу, взяла газету и помахала у меня перед глазами.

— Ты хочешь навестить Дэнни Честерфилда? — спросила я в таком удивлении, что едва выговаривала слова.

— Ты ведь не передумаешь идти со мной?

Сначала мне хотелось сделать именно это. У меня не было никакого желания видеть Дэнни Честерфилда. Думаю, он тоже не хотел бы встретить меня и Маргарет.

— И что это даст? — спросила я.

— Ты идешь или нет? — спросила Маргарет. — Просто скажи «да», «нет», и будет достаточно.

— Ох…

— Отлично, как раз в твоем духе, — фыркнула Маргарет, быстро зашагав к выходу, словно не желая меня больше видеть.

Пару минут спустя я последовала за Маргарет.

— Я иду. — Я попыталась придать голосу нейтральный тон.

— Не надо делать мне одолжение.

— Я и не делаю, — возразила я, отлично понимая, что так оно и выглядит.

Пока Маргарет помогала покупательнице, я позвонила Брэду предупредить, что приду домой позже, чем обычно, и по какой причине.

— Вы идете куда? — переспросил Брэд, когда я рассказала о просьбе Маргарет. — Ты действительно считаешь это мудрым решением?

— Что именно? Идею навестить Дэнни Честерфилда или пойти вместе с Маргарет?

— И то и другое!

— Не знаю, — честно ответила я.

На секунду мне показалось, что Брэд станет меня отговаривать, но ошиблась. И была ему благодарна. Не знаю, как бы я поступила, скажи он мне, что я не должна туда идти.

Мы с Маргарет закрыли магазин и решили оставить мою машину на стоянке. Ехать на двух машинах, особенно в час пик, не имело смысла.

Прежде всего мы обратились в справочный стол госпиталя Харборвью, куда, согласно газете, отвезли Честерфилда. Женщина за компьютером проверила информацию.

— Дэниел Честерфилд, поступил два дня назад, доставлен в госпиталь на машине скорой помощи, этим утром его перевели в муниципальное учреждение.

Маргарет кивнула.

Я ничего не поняла.

— То есть он сейчас в тюрьме?

Очевидно, травмы были не так уж серьезны.

— Сейчас он находится в тюремной больнице в Кинг-Каунти.

— О…

— Спасибо, — ответила Маргарет, и мы поспешили на улицу.

— Ну вот и все, — обрадовалась я, не понимая, зачем вообще Маргарет хотела навестить этого преступника.

— Мы едем в тюрьму Кинг-Каунти, — заявила Маргарет, когда мы сели в машину.

Вообще-то я надеялась, что она оставит эту затею.

— Нам не разрешат с ним встретиться, — настаивала я. — И зачем мы это делаем?

Сестра не ответила. Она выполняла свою миссию, не собираясь сообщать мне о своих планах. И такие мелочи, как железная решетка или вооруженная охрана, не могли ее остановить.

Найти место для парковки и попасть внутрь здания было задачкой не для слабонервных. Меня удивило количество процедур, которые пришлось пройти, лишь чтобы добиться простого разговора с инспектором.

Когда нас отвели к дежурному смены, Маргарет сразу перешла к делу:

— Могу я видеть Дэнни Честерфилда?

На Маргарет посмотрели так, словно она попросила аудиенции у папы римского.

— Нет, — не стал распинаться инспектор и продолжил с оттенком сарказма: — Часы посещения давно закончились. Надеюсь, вы, леди, понимаете, что находитесь в исправительном учреждении. Также известном под названием тюрьма. Мистер Честерфилд обвиняется в особо тяжком преступлении.

— Рада это слышать. — Маргарет не испытывала к Дэнни ни капли жалости. — Но не могли бы вы кое-что передать ему от меня?

— Леди, послушайте, уверен, вами движут добрые намерения, но…

— Вообще-то я не испытываю к Честерфилду никаких добрых чувств, знаете ли. Я рада, что он сидит за решеткой, но не хочу, чтобы злость на этого человека и дальше изводила меня.

Маргарет вынула из своей большой сумки сверток и буквально пихнула его инспектору.

— Что это? — спросил он с подозрением.

— Шаль, — ответила Маргарет. — Я связала ее сама. Передайте ее Дэнни и скажите… — Ее душили рыдания. — Скажите мистеру Честерфилду, что я изо всех сил пытаюсь простить ему страдания, причиненные моей дочери. Я молюсь за него и молюсь за себя, потому что это не так-то просто.

Так вот в чем дело. Вот зачем Маргарет хотела видеть Дэнни Честерфилда. Отдать ему шаль. Я сморгнула слезы, тронутая тем, как далеко зашла моя сестра. Она все же приняла к сердцу слова Джулии, хотя для нее это было непросто.

Я приобняла Маргарет одной рукой.

Отношение инспектора тут же изменилось.

— Вы не знаете, да?

Маргарет поспешно вытерла слезы, словно показывать свои чувства являлось преступлением, и молча помотала головой.

— Дэнни Честерфилд угодил в аварию, — сказал инспектор.