Со временем разработчики приобрели немалую власть, которая ускользнула от многих других ранних пользователей Биткойна. Джефф Гарзик, программист из Северной Каролины, присоединившийся к проекту в 2010 году, был нанят Bitpay для работы над биткойн-протоколом на полную ставку. Марти Малми оставил свою прежнюю работу в Хельсинки, когда новый платежный стартап, прознавший об его роли в создании Биткойна, предложил ему привлекательную должность. Адам Бек, который создал Hashcash в 1997 году, получил от инвесторов средства для работы над дерзким проектом по созданию так называемых сайдчейнов – дополнительных блокчейнов, в которые можно было бы переводить биткойны из главного блокчейна для экспериментирования и создания новых приложений.

В небольшую группу программистов, работавших с Гэвином над базовым протоколом, вошли люди, которые присоединились к проекту в 2010 или 2011 году, но умудрились остаться почти незамеченными, такие как Грегори Максвелл и Владимир Ван Дер Лаан. Основную часть обновленного биткойн-протокола написал тридцатилетний бельгиец Питер Вуилле, о котором многие биткойнеры вообще никогда ранее не слышали. Лишь немногие из этих людей, которые так много сделали для Биткойна, получили известность или разбогатели, подобно биткойн-инвесторам или биткойн-предпринимателям. Но без них Биткойн не стал бы тем, чем он является сейчас.

* * *

Нельзя сказать, что жизнь Венсеса Касареса кардинально поменялась благодаря Биткойну, но он по-прежнему считал, что Биткойн может изменить мир, и привлекал к проекту все новых и новых важных сторонников. Макс Левчин, один из основателей PayPal, который скептически высказался о Биткойне на конференции Allen & Со в Аризоне в 2013 году, через год под влиянием Венсеса даже решил сделать инвестицию в Харо. Кроме того, Венсес узнал, что PayPal планирует интегрировать поддержку Биткойна во все свои онлайн-продукты, что должно было сделать его доступным гораздо более широкой аудитории.

Однако биткойн-компания самого Венсеса развивалась медленнее, чем он рассчитывал, – во многом из-за сохранявшегося скептицизма со стороны традиционного финансового мира. В апреле Венсес объявил, что Харо выпустит первую дебетовую биткойн-карту MasterCard, но почти сразу же после объявления представитель MasterCard сообщил ему, что руководство отменило проект, нанеся немалый урон репутации Харо. Сам Венсес постоянно летал из страны в страну, чтобы убедить очередной банк не закрывать счета Харо или партнерских биткойн-компаний.

В июне Венсес посетил представительство Харо в Буэнос-Айресе и в который раз поразился тому, в каком плачевном состоянии находится аргентинская финансовая система. Он хотел купить автомобиль для поездок на виллу, которую приобрел в Патагонии, но, как и при продаже большинства дорогих товаров в Аргентине, продавец согласился принять только наличные. Поскольку у Венсеса все еще не было счета в аргентинском банке, ему пришлось подключить знакомого, который имел банковский счет в США и мог принять долларовый перевод с американского счета Венсеса. Это еще раз напомнило Венсесу о том, почему он работает над популяризацией Биткойна.

В серьезности намерений Венсеса можно было убедиться в офисах Харо, заполненных молодыми программистами. Один из них работал над локализацией сайта Харо для Индии, которую рассматривали как один из самых перспективных рынков, если учесть уровень компьютерной грамотности индийцев и объем денежных переводов в Индию из других стран. Другой программист разрабатывал приложение, которое позволило бы людям в любом месте мира находить контрагентов для покупки или продажи биткойнов. Пока что услугами Харо пользовались преимущественно крупные институциональные инвесторы, которые нуждались в надежной защите своих многомиллионных инвестиций. Однако команда Харо пыталась привлечь и менее богатых клиентов, желавших после краха Mt.Gox сохранить свои средства в безопасном месте.

В один из первых дней пребывания Венсеса в Буэнос-Айресе местная команда программистов проводила видеоконференцию с группой Харо в Пало-Альто, которая совсем недавно переехала в более крупные офисы над банком. Теперь в ее распоряжении был целый этаж, окруженный со всех сторон стеклянными стенами. Американцы, которые занимались организаторской стороной бизнеса, а не программированием, прорабатывали условия новых соглашений – обсуждали страхование монет в хранилище с сотрудниками AIG и вели переговоры с тремя банками о приеме депозитов от клиентов.

“В сравнении со многими другими компаниями у нас по-настоящему хорошие отношения с банками, – сказал один из сотрудников в Калифорнии. – Большинство биткойн-предпринимателей даже не мечтают о таких условиях”.

После весенних проблем с MasterCard менеджеры Харо также работали над налаживанием деловых связей с эмитентом дебетовых карт из Гибралтара и надеялись в перспективе распространять карты по всему миру.

После обеда сотрудники в Буэнос-Айресе отправились осматривать новый офис двумя этажами ниже. Он занимал целый этаж и включал конференц-залы, комнаты для переговоров, столы для тенниса и не только. Пока обрадованные сотрудники осматривали свои новые рабочие места, Венсес присел отдохнуть в конференц-зале. Он выглядел измотанным. По его словам, он надеялся перевести дух после продажи своего предыдущего бизнеса, но на его голову снова обрушились нескончаемые заботы, которые, казалось, никогда не перестанут преследовать владельцев криптовалютных компаний.

Проблемы казались Венсесу очередным подтверждением того, насколько нужен Биткойн людям. В текущей системе финансовые учреждения наделены властью решать, каким компаниям жить, а каким погибнуть. Его прежнее мнение о перспективах и возможностях Биткойна ничуть не изменилось. Многие другие предприниматели говорили о микроплатежах и смарт-контрактах, но он по-прежнему был очарован идеей цифрового золота, которое люди во всем мире могли бы хранить и использовать без чьего-либо разрешения. Когда-то его семья в Аргентине столкнулась с похожей проблемой из-за обесценивания песо, и Венсес не забыл об этом.

В то же время Венсеса не сильно-то убеждали разговоры о потенциале Биткойна в качестве платежной системы для повседневных онлайн-покупок. Он инвестировал немалые средства в компанию Bitpay, но признал, что на самом деле всего лишь около ста тысяч покупателей что-либо приобретали с ее помощью.

“Объем платежей слишком мал, – сказал он. – Это лишь дополнение к основной сберегательной функции Биткойна”.

А вот на что действительно стоит обратить внимание, по его мнению, так это на экспоненциальный рост сети, аудитория которой выросла с нескольких энтузиастов в январе 2009 года до шести миллионов пользователей.

“Кто-то покупает биткойны, хранит их, узнает больше, рассказывает о них своим друзьям, и мы получаем еще одного сторонника, – поделился он мыслями. – Именно так Биткойн рос все предшествующие годы – и ничего другого нам не надо, чтобы добиться успеха”.

Венсес действительно верит, что в итоге Биткойн станет лучшей платежной сетью из всех, которые когда-либо видел мир, но он считает, что это произойдет гораздо позже – когда у Биткойна будет около миллиарда пользователей. В этом плане ему нравится сравнивать Биткойн с Интернетом 1993 года. Венсес помнит, как похвастался перед матерью, став владельцем одного из первых 10 миллионов адресов электронной почты. Его мать лишь усмехнулась, потому что не видела никаких возможностей для использования электронной почты в ее повседневной жизни, и потому считала это совершенно бесполезной игрушкой. Но Венсес верил, что свободный обмен информацией с кем угодно в любом месте мира изменит мир, и в конечном итоге он оказался прав. Что-то похожее он видел и в децентрализованной финансовой системе, позволяющей свободно отправлять и получать деньги почти без комиссий.