Открыв глаза мир показался ослепительно белоснежным. Вспомнив что произошло, резко подскочила в попытке выкрикнуть что-то, но горло засаднило от резкой боли. Окружающая меня комната покрылась рябью и меня вновь нежно уложили на постель.

– Не кричи. – донёсся совсем рядом мелодичный голос Ля. – Мне сказали ты связки надорвала, да ещё и силы не восстановились.

– Где? – только и смогла прохрипеть я.

– Мы в лазарете. – ответила Ля взяв меня за руку и второй приглаживая мои волосы. – Эйден и Итан ещё без сознания, повернись.

Я повернула голову и сконцентрировав зрение увидела наших напарников на соседних кроватях в паре метров от нас.

– Я проснулась первая. – продолжила Ля. – Проспала три дня, ты спала пять. Парни вымотались сильнее, а Эйден ещё и потерял много крови, у Итана тоже не мало порезов, видимо после того как мы пытались прорваться в восточную башню, Чернь тоже ещё не проснулся, но определённо жив. Даниэль мёртв, мне сказали, что его нашли с обгоревшей рукой, но умер он от удара колющего предмета в сердце.

– Эйден кинжалом… – прохрипела я.

– Мы тоже так подумали, нашли окровавленный кинжал с фиолетовым камнем. Нас вытащила семья Итана, они захватили замок и отправили нас в Академию. – ответила Ля. – Отдыхай, ладно? Тебе нужно набираться сил, я сама только вчера ходить смогла, отдыхай.

После этих слов я вновь провалилась в спасительный сон.

Спустя ещё два дня мне стало куда лучше, горло перестало болеть, и я уже более ли менее нормально говорила. Ходить мне запрещали и потому Ля училась ливитировать на мне, что меня не особенно радовало.

Мне использовать магию всё ещё не разрешали, но кто меня остановит? Черня я забрала практически сразу, в тот же день, поднять его не составило особого труда. Даниэль думал, что я создала его как мама, но не рассчитал, что мой отец усилил его как защиту, так что и без моих сил он благополучно бы поднялся сам. Весь день я думала, как же его поднять и что использовал Даниэль, а потом в голове словно раздался крохотный шёпот:

«Рассей как туман, это сон»

То, что говорит со мной Чернь, я поняла сразу и объяснять дважды что делать было не нужно. Рассеяв «туман» Чернь пробудился ото сна, и мы долго пытались говорить, выходило у нас не важно, но какие-то слова в голове были уже немного яснее. Непутёвая хозяйка из меня вышла.

Как только целители уходили, ночью я подбегала к кроватям Эйдена и Итана, положив руки на их плечи. Пол ночи исцеляла их, а спала потом почти до вечера.

На восьмой день мы с Ля выпив какое-то гадкое зелье, принесённое профессором Доен, вновь принялись пытаться поговорить с котом.

– Ты же знаешь, как их поскорее поднять, да? – спросила Ля.

«Скоро сами».

– Говорит, что они сами скоро проснуться. – сказала я.

– А когда? – гневно спросила Ля.

Кот повернул мордашку и в голове пронеслось что-то смутное.

– Чернь, я ничего не поняла, давай ещё раз.

Кот спрыгнул с постели и направился к кроватям наших напарников виляя хвостом. Мы молча последовали за ним и в голове пронеслось.

«Сами просили»

– Что мы сами просили? – спросила я и в ту же секунду Чернь запрыгнул на столик возле кровати Итана и опрокинул бокал с водой, вылив содержимое на лицо парня, не успела я выкрикнуть «нет», как этот зверь запрыгнул на столик Эйдена и сделал то же самое, после чего выдал одобрительное мяу и вышел из палаты.

– Ля…– тихо произнёс Итан сирене, сидящей на его кровати.

– Крошка… – так же тихо выдал Эйден, увидев меня. – Где мы?

– В лазарете. – ответила я, едва улыбнувшись, присев рядом. – Ты так долго всем угрожал лазаретом, что сам тут и оказался, поздравляю.

Итан невнятно посмеялся и тихо ответил:

– Я из-за тебя так три раза просыпался, ну и как тебе?

Эйден так же тихо посмеялся, сквозь боль:

– Паршиво, друг…

Через пару дней нам разрешили покинуть лазарет. Мы пообещали выпить все выданные нам зелья, прочесть все рекомендации, не заниматься физическими нагрузками и обойтись пару дней без магии.

Придя в свою комнату мы быстренько сожгли зелья и рекомендации магическим огнём и со спокойной совестью направились на тренировку.

Директор Стоулл благополучно преградил нам дорогу и указал в направлении своего кабинета. Когда-то пришлось бы всё рассказать… Нас не допрашивали, никто и словом не обмолвился что произошло за все эти дни, так же к нам никого не допускали. Мы молча направились в сторону кабинета директора, чтобы зайдя увидеть огромный стол, заставленный разнообразными продуктами и напитками, во главе стола восседала королева Элис Эллизабет Стоул, с противоположной стороны устроился директор, а рядом с ним мисс Иэн.

– Так и будете стоять? – спросила Френсис и указала на пустующие четыре стула.

Мы поприветствовали королеву и Френсис, и расселись на излюбленные места, на колени мне запрыгнул Чернь, а зал погрузился в напряжённое молчание. Никто не притронулся к еде, мы вчетвером смотрели исключительно друг на друга и ни куда более. Тишину нарушила королева:

– Даниэль оставил письмо, мы нашли его в бумагах, адресовано Ксандрии Трей.

Я в недоумении посмотрела на королеву, та протянула Эйдену конверт, и он молча передал его мне.

Сломав печать вскрыла конверт со своим именем и достала небольшой лист.

«Она там, где мы жили, когда скрывались. Верни Кэтрин отцу. Более я ни о чём не жалею. Даниэль.»

Я, прочтя послание, молча передала его Эйдену, тот так же молча прочитав отдал Итану и Ля.

– А теперь вы расскажете всё от начала и до конца! – гневно затребовала мать Эйдена.

– Кто начнёт? – с лёгкой улыбкой спросила я.

– Даже не представляю, что говорить. – едва улыбаясь, произнесла Ля.

– Огонь, Селен, вечеринка, Киорт, память, Даниэль – мы многого не рассказывали. – пожав плечами, так же, с улыбкой на лице, сказал Эйден.

Итан поднял руку:

– Я знаю. Однажды, Ля решила приготовить кексы…

Ля толкнула напарника в плечо:

– Не так всё началось!

– А по-моему так. – улыбаясь поддержала я Итана.

– Солидарен с другом и напарницей. – сказал Эйден.

– Ладно, началось всё с того разговора с Даниэлем. – начала вопить Ля.

Рассказ получился довольно эмоциональным и красочным. Занял около трёх часов и не знаю кто там крутил кульбиты на кладбище, какую Итан поджёг машину и почему в её истории важнее части о рассказе Селен была важность семи чемоданов, но общую суть она всё-таки рассказала.

За это время мы успели поесть, беззвучно переговориться и принять решение что делать дальше.