— Миссис Фитцсиммонс! — сказал он радушно, протягивая ей руку, но при этом фактически не глядя на нее. — Пожалуйста, проходите. Я полагаю, у вас возникли какие-то проблемы с наследством от отца?

Роуз ожидала, что он немедленно ее узнает. Она думала, что он в ужасе попятится от нее и выдохнет ее имя. Когда же он не сделал ни того ни другого, что доказало, что в его памяти не задержалось лицо молодой девушки, которой он клялся в любви, она еще более исполнилась решимости навредить ему.

Она подала ему руку и улыбнулась, потом подождала, пока секретарша уйдет и закроет за собой дверь. Комната была теплой и уютной, с пылающим огнем за каминной решеткой, кожаными креслами с пуговицами на спинках и письменным столом из красного дерева, а стены были уставлены толстыми книгами. На стене висела большая фотография троих детей, явно его, потому что старший мальчик был очень похож на того молодого Майлса, которого она помнила. Младший мальчик на переднем фоне, вероятно, был Майклом — ему было около шести лет, у него были очень темные волосы и широкая ехидная улыбка, демонстрировавшая отсутствие передних зубов.

Майлс сел после нее и откинулся на спинку кресла с улыбкой на своем толстом, раскормленном лице, возможно, в восторге оттого, что его новая клиентка была прекрасной блондинкой.

— Ну, чем я могу вам помочь? — спросил он масляным голосом.

— Вы можете попытаться вспомнить меня, — сказала Роуз.

— Мы встречались раньше? — спросил он, нахмурившись.

— О да, — сказала она. — Не говорит ли вам что-нибудь имя Роуз? Или мне напомнить вам об отеле «Джордж» в Рае?

Его улыбку словно стерло, глаза широко раскрылись, и он сел прямо.

— Роуз! — воскликнул он и еще больше побагровел. — Господи Боже мой! Какой сюрприз! Как ты?

— Достаточно хорошо, — сказала она игриво. — Намного лучше, чем двадцать лет назад, когда я напрасно ждала тебя.

— Я… я… я… — начал заикаться он. — У меня не было выхода. У меня была такая трудная ситуация. И я оставил письмо.

— Ты был лживым трусом! — рявкнула она на него. — Разве я не заслуживала чего-то лучшего, чем письмо? Если бы ты рассказал мне о том, что у тебя есть жена и дети, когда мы только встретились, у нас бы просто ничего не было.

— Ты же знаешь, почему я не рассказал, — сказал он, выглядя очень разволновавшимся, но ни капли не испуганным.

— Я была почти ребенком! — выпалила она ему в лицо.

— Ну послушай, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Ты умоляла меня взять тебя с собой в Лондон, и, если ты помнишь, я был категорически против этой идеи. Я согласился только потому, что ты сказала, что отец агрессивно с тобой обращается, и ты намеревалась найти работу, хотя на самом деле не предприняла ни одной попытки.

— Я пришла сюда не для того, чтобы ворошить все это, — отмахнулась Роуз. — Голая правда в том, что ты бросил меня, когда я ждала от тебя ребенка.

— Это было почти двадцать лет назад, — сказал он недоверчиво. — С учетом всей той лжи, которую я слышал от тебя тогда, у меня не было оснований верить и этому. Так что же привело тебя сюда сегодня, Роуз? Если не ворошить прошлое?

— Иногда прошлое может наносить неожиданные удары, — сказала она. — Именно такой удар и заставил меня прийти. Я полагаю, что наша дочь, Адель, собирается выйти замуж за твоего сына, Майкла.

Если бы она вылила на него ведро холодной воды, он и то не мог бы больше удивиться. У него отпала челюсть, он побледнел и широко раскрыл глаза, схватившись за голову.

— Адель твоя дочь? — произнес он сдавленным голосом.

— Наша дочь, — поправила его Роуз. — Ты слишком хорошо знаешь, что я была беременна!

— Я не верю этому, — охнул он. — Это слишком невероятно.

— Почему же? Ты не веришь, что девушка, у которой бабушка живет в Винчелси-Бич, могла встретить твоего сына, у которого бабушка и дедушка тоже жили в Винчелси? Невероятно было бы, если бы они не встретились, потому что там во всей округе, наверное, и двух сотен человек не живет.

Роуз прервалась на секунду, догадавшись, что он ломает себе голову, чем бы опровергнуть ее историю.

— Так вот если бы ты мне сказал, когда мы встретились, что ты женат и что твои свекор со свекровью мистер и миссис Уайтхауз, я бы даже прогуляться с тобой не пошла. В конце концов моя мать, Хонор Харрис, была подругой твоей свекрови.

При этих словах он оперся локтями о стол и уронил голову на руки.

— Я не знаю, что сказать, — выдохнул он. — Я никогда не ассоциировал Адель с тобой. И она жила в моем доме как горничная моей жены!

Это было еще одной новостью для Роуз. Хонор говорила, что она работала экономкой, но не упомянула у кого. Ее дочь явно укатилась недалеко от матери, ухватившись за прекрасную возможность, которая ей подвернулась. Жаль было, что она, не зная того, ухватилась за собственного брата.

— Господи! Что же мне делать? — охнул Майлс.

Роуз чуть улыбнулась. Она догадалась, что Майлс Бэйли нечасто произносил подобные слова. В углу на подставке в виде головы висел его судебный парик. На двери она заметила мантию. Он привык выкручивать правду из ответчиков и свидетелей, а не расплачиваться за собственные неосторожные поступки.

— Тебе придется рассказать сыну, что Адель его сестра, — сказала Роуз. — Конечно, если ты не хочешь, чтобы он совершил инцест.

— Какие у тебя есть доказательства того, что Адель мой ребенок? — спросил он вдруг, и она увидела, как его глаза коварно сузились. — Фамилия Адель — Талбот. А если ты сейчас Роуз Фитцсиммонс, откуда возникло это имя?

— Это так, для отвода глаз, — сказала Роуз беззаботно. — Моя фамилия по мужу Талбот. Я вышла замуж за Джима Талбота незадолго до того, как родилась Адель, исключительно для того, чтобы она могла взять его имя. Но если ты решишь, что он отец, проверь даты. Ты забрал меня с собой в Рае в марте 1918 года, когда мне было семнадцать. Я была с тобой до того самого дня, когда ты бросил меня в Кингз-кросс в январе следующего года. Я тогда была уже на третьем месяце беременности. Я вышла за Талбота в мае, а Адель родилась в июле.

— Это не доказывает, что я ее отец, — возразил он.

— Любой, кто встречал меня на протяжении этих десяти месяцев, готов поклясться, что я проводила дни, ожидая, когда ты вернешься из своей «поездки по делам». Я даже врачу говорила, что видела в Кингз-кросс твое имя. И потом, разумеется, есть еще такая вещь, как анализ крови.

Майлс довольно долгое время молчал, и Роуз видела, как у него на виске бьется жилка. Он вспотел и потянул за воротник рубашки, будто тот душил его.

— Чего ты хочешь, Роуз? — сказал он наконец. — Мне почему-то не верится, что ты просто беспокоишься о том, чтобы Адель и Майкл прервали отношения.

Роуз пока что решила проигнорировать вопрос о том, чего она хочет.