Зачастую махновцы представляли собой беспорядочную массу недисциплинированных вооруженных людей. (Можно подумать, что Красная Армия в те годы была образцом воинской дисциплины! Но Махно необходимо было подчинить. Он становился слишком популярен среди крестьян. А если быть точнее, то в 1919 г. Махно распространил свое влияние на территорию юга Украины и России с населением около 2 млн. человек. — O.K.) (…)

Не только рядовые махновцы, но и сам Махно не хотел мириться со строгой дисциплиной советской Красной Армии. На словах признавая подчинение, Махно фактически не выполнял распоряжений командования Красной Армии и постоянно подчеркивал свою самостоятельность и независимость. (Сам Махно за разгром белых под Мариуполем был награжден большевиками орденом Красного Знамени за № 4. — О.К)(…)

10 апреля 1919 г. махновский штаб вопреки запрещению советского военного командования, созвал 3-й Гуляпольский районный съезд, на котором присутствовали представители 72 волостей Александровского, Мариупольского, Бердянского и Павлограде кого уездов, а также делегаты от махновских воинских частей. Съезд провозгласил анархистскую платформу. «Требуем, — говорилось в резолюции, — немедленного Удаления всех назначенных лиц на всевозможные военные и гражданские ответственные посты; протестуем против всякой системы назначенчества… Требуем полной свободы слова, печати, собраний всем политическим левым течениям, т. е. партиям и группам, и неприкосновенности личности работников партий левых революционных организаций…»

Дальше в советских источниках наблюдается некий пробел. Совершенно непонятно, почему большевистская власть никак не среагировала на столь вызывающие требования анархистов и не приняла никаких контрмер.

А причина заключалась в следующем.

Большевики тогда нуждались в военной силе махновцев. В их штыках и тачанках. Они использовали их союз в своих целях и получили передышку для укрепления власти и армии. Но мириться с самостоятельностью Махно не собирались.

«В мае 1919 г. командование 2-й советской армии по ходатайству Махно намеревалось преобразовать его разросшуюся бригаду в дивизию. Учитывая беспорядки в махновских частях, командование Южного фронта не утвердило реорганизацию. Тогда махновский штаб разразился заявлением, которое прозвучало как прямой вызов Советской власти. Объявив о «категорическом несогласии с постановлением Южфронта», штаб решил все 11 вооруженных полков пехоты, 2 полка конницы, 2 ударнее группы, артиллерийскую бригаду и другие свои вспомогательные части преобразовать в самостоятельную повстанческую армию, поручив руководство этой армией Махно. Эту «армию» махновцы объявили подчиненной Южному фронту с условием, что оперативные приказы последнего будут исходить из живых потребностей революционного фронта».

Реввоенсовет Южного фронта объявил, что «действия и заявления Махно являются преступлением… Неся ответственность за определенный участок фронта 2-й армии, Махно своим заявлением определенно вносит полную дезорганизацию в управление, командование и предоставление частям действовать по усмотрению, что равносильно оставлению фронта. Махно подлежит аресту и суду ревтрибунала. (В.А. Антонов-Овсеенко.)

События нарастали, 30 мая махновский «Военно-революционный совет» постановил созвать на 15 июня 1919 г. экстренный съезд Гуляйпольского района. В мотивировке этого решения махновцы выразили недоверие Советскому правительству, заявив, что «выход из создавшегося положения может быть указан только самими трудящимися массами, а не отдельными лицами и партиями». Советские органы запретили созыв съезда.

Учитывая предупреждение военного командования, Махно решил уйти с поста командира бригады Красной Армии.

Вскоре вокруг Махно стали вновь группироваться вооруженные отряды. Привели к нему отряды и бывшие махновские командиры (Калашников, Буданов, Дерменжи). (…)

Анархисты-«набатовцы» расценили конфликт Махно с Советской властью как отражение борьбы «вольной трудовой коммуны… свободного крестьянства с государственниками-большевиками» и приняли сторону Махно…

В июле 1919 г. в район расположения махновских отрядов вошли уцелевшие григорьевцы. После переговоров Махно с Григорьевым последовало решение об объединении махновских и григорьевских отрядов.

Но все было не так просто. Известно, что с белыми Махно никаких переговоров никогда не вел, а их парламентеров расстреливал. Просто корректорам истории было необходимость показать беспринципность Махно, что он готов пойти на союз даже с отъявленными белыми головорезами, каким являлся Григорьев. На самом деле Махно был заинтересован в живой силе их отрядов и устранении противников. Поэтому уже через несколько дней Григорьев был убит.

Расправа произошла по-революционному решительно: быстро и подло.

«Бывший член махновского штаба Алексей Чубенко, арестованный впоследствии ГПУ, описывал это событие так. Рядовые махновцы были недовольны союзом с Григорьевым, которого они обвиняли с связи с деникинцами, и требовали, чтобы Махно покончил с этим контрреволюционером. 27 июля в селе Сентове Херсонской губернии (близ Александрии) на съезде повстанцев Чубенко выступил с обвинениями в адрес Григорьева.

«Сначала я ему сказал, — показал Чубенко в ГПУ, — что он поощряет буржуазию… Затем я ему напомнил, что он оставил у одного помещика пулемет, два ящика патронов, несколько винтовок и 60 пар черных суконных брюк… Потом я ему еще сказал, что он действительно союзник Деникина и не хотел наступать на Плетеный Ташлык, так как там были шкуровцы… Григорьев стал отрицать, я ему в ответ: «А кто же и к кому приезжали офицеры, которых Махно расстрелял?» Как только я это сказал, то Григорьев схватился за револьвер, но я, будучи наготове, выстрелил в упор в него… Григорьев крикнул: «Ой батько, батько!» Махно крикнул: «Бей атамана!»

Григорьев выбежал из помещения, а я за ним и все время стрелял ему в спину. Он выскочил на двор и упал. Я тогда его добил. Телохранитель Григорьева выхватил маузер и хотел убить Махно, но Колесник стоял около него и схватил его за маузер… Махно в это время забежал сзади телохранителя и начал стрелять в него».

После убийства Григорьева Махно распорядился оцепить и разоружить войска Григорьева. (…)

31 августа 1919 г. петлюровцы заняли Киев, но подошедшие деникинцы выбросили их из города. Украина оказалась во власти белогвардейцев.

Расправившись с Григорьевым, Махно сформировал из махновцев и присоединившихся к нему григорьевцев новые вооруженные силы численностью до 15 тысяч бойцов. В августе 1919 г. он открыл фронт против деникинцев. К нему потянулись крестьяне (в период наивысшего подъема армия Махно насчитывала до 80 тысяч человек). В конце сентября 1919 г., когда почти вся Украина была захвачена войсками Деникина, Махно в их тылу проделал глубокий рейд и занял многие районные центры и города, в том числе Пологи, Гуляй-Поле, Бердянск, Никополь, Мелитополь и даже Екатеринослав (он удерживал этот город свыше месяца). Махновское движение стало, таким образом, важным фактором в борьбе с деникинщиной. Украинские большевистские подпольные организации в деникинском тылу завязывали с махновцами связи для совместных действий против белогвардейцев; некоторые советские воинские части, оказавшиеся во время отступления отрезанными, вошли в состав махновской армии (например, части 58-й дивизии под командованием командира полка коммуниста Полонского).