Когда процессы микширования и мастеринга были завершены, появилась другая проблема. Как 3 сентября в Мэдисон-сквер-гарден объяснил зрителям Плант, они старались «получить обложку пластинки, которая бы выглядела так, как мы хотим», — что было намеком на все усиливающиеся закулисные споры с Ахметом Эртеганом и его новым первым заместителем Джерри Гринбергом об «идее», предложенной Джимми: конверте, не содержащем совершенно никакой информации и чего бы то ни было еще — упрямой попытке дать сдачи всем известным слухам о «надувательстве», которые преследовали их с самого начала.

Завершив тур двумя шоу в Гонолулу 16 и 17 сентября, группа насладилась несколькими выходными на Мауи, прежде чем улететь в Токио на два выступления в «Будокане», входившими в их первый японский тур из пяти концертов. Эти шоу были намного более длинными и разнообразными, чем любое из отыгранных ими прежде, и включали исполненные экспромтом каверы ‘Smoke Gets in Your Eyes’, ‘Bachelor Boy’ и ‘Please Please Me’. «Мы немного издевались, — смеясь, рассказывал мне Джимми. — Для нас было шоком выйти там на сцену и играть для японских зрителей. Они поразительно вежливо относятся к тому, что слушают, и думают, что будет непочтительно шуметь, если музыка просто стала очень тихой, понимаете? В конце каждой песни они аплодировали, а потом неожиданно просто останавливались. Мы не привыкли к этому, приехав из Америки, где весь концерт люди пили, курили косяки и сходили с ума. В Японии на шоу было так спокойно, даже жутковато, что мы начали творить эти странные вещи, просто смеясь и отрываясь. Но в Zeppelin мы могли посмеяться. Мы наслаждались самими собой…»

Однако не похоже было, что Роберт и Бонзо особо наслаждались собой, когда в тот первый вечер они стояли за кулисами, «вытрясая друг из друга душу», как сказал мне Плант. Это было в конце выступления, и группа решала, что сыграть на бис. Но певец, чей голос сел во время исполнения последней части шоу, был в смятении. «Я сказал: „Я не могу больше, у меня нет голоса“. Бонзо ответил: „Раньше это никогда никого не волновало. В любом случае, ты никуда не годишься. Просто выходи и смотрись хорошо“. И я ему врезал! А потом нам пришлось вернуться на сцену». Так случилось, потому что они знали друг друга настолько хорошо, что могли вот так поссориться и все равно остаться друзьями, настаивал Плант. «Мы никогда не держали зла».

Возможно, и нет, но к тому времени все более непредсказуемое поведение Бонэма во время тура начало становиться проблемой. Когда промоутер Татсу Нагашима привел его в место, которое он с гордостью назвал «самым элегантным рестораном Токио», Бонзо огорчился, что саке подается в малюсеньких чашечках и потребовал «пивную кружку или какой-нибудь ковш!» Позже той же ночью они нанесли визит во впоследствии ставшую знаменитой токийскую дискотеку Byblos, где Бонзо выразил свое неодобрение музыки, помочившись на диджея с балкона. Запихивая пьяного ударника в такси, Коул в конце концов сдался и бросил его прямо на улице всего в нескольких футах от входа в «Токио Хилтон», где они жили. На следующий день Бонзо и Коул купили самурайские мечи и, снова напившись тем вечером, начали разыгрывать поединок на мечах в отеле, рубя и разрезая все, что только могли: кресла, шторы, зеркала, картины. На бис они вломились в номер Джона Пола Джонса и вытащили его, спящего, в коридор, где он и провел остаток ночи. (Служащие отеля были слишком вежливы, чтобы разбудить его, и поставили ширмы вокруг его распростертого тела.) Когда срок их пребывания в отеле подошел к концу, «Хилтон» пожизненно отказал Led Zeppelin в обслуживании.

Настоящее удовольствие продолжилось после тура — по крайней мере, для Пейджа, Планта и Коула, — когда они решили не лететь прямо в Лондон вместе с Джонси, Бонэмом и Грантом. Вместо этого они расслабились до состояния Пейджи, Перси и Рикардо и решили сделать крюк на пути домой, заехав в Таиланд и Индию. Уже через несколько часов после прибытия в Бангкок эта троица превратилась в туристов, покупающих сувениры, когда они посетили Храм Изумрудного Будды, где Пейдж приобрел Пегаса, практически в натуральную величину изготовленного из золота, стекла и дерева. Коул также купил «трехфутового в высоту и трехфутового в ширину» деревянного Будду, которого он в шутку сравнил с Питером Грантом. Той ночью они посетили популярный бангкокский квартал красных фонарей, где, по настоянию их шофера Сэмми, провели вечер, выбирая девушек по номеру и наслаждаясь бесконечно сменяющими друг друга сеансами массажа и секса. Или, как заметил Джимми, возвращаясь домой той ночью: «Пожалуй, именно здесь изобрели понятие „затрахать до смерти“».

Из Бангкока они прилетели прямо в Бомбей, где поселились в отеле «Тадж-Махал» напротив арки «Ворота в Индию», и провели там следующие четыре дня так же, как и в Бангкоке: покупая сувениры, чтобы привезти их домой (в том числе и резные шахматы из слоновой кости для Пейджа), посещая квартал красных фонарей и зависая на местной дискотеке, где Джимми вышел, чтобы поджемовать с несколькими потрясающими местными музыкантами на их сделанных в Японии гитарах. Однако удовольствия неожиданно закончились, когда они уговорили нанятого гида мистера Разарка привести их на обед «туда, где [он] ест», результатом чего стали «жуткие приступы диареи», как выразился Коул.

Они прилетели домой в Лондон через Женеву и немного передохнули перед их британским туром из шестнадцати концертов, начавшимся 11 ноября в ратуше Ньюкасла — тремя днями позже выпуска четвертого альбома Zeppelin в США и неделей раньше его долгожданного появления в Британии. Заглавия не было, и поклонники просто решили, что он называется Led Zeppelin IV. В конце концов, ни один из альбомов Zeppelin не имел названия, только номера. Но никто не понял, пока на это не указали рецензии, что у нового альбома не было даже номера — на складном конверте не было надписей и никакой информации, даже логотипа Atlantic. Британский тур сейчас был в полном разгаре, и нужно было некоторое время, чтобы все значение обложки нового альбома Zeppelin стало предметом обсуждения дома и за границей. Единственным намеком на название были четыре нарисованных от руки символа, лаконично украшавшие внутренний коричневый конверт, и все они теперь воспроизводились в сценических образах, а Пейдж даже носил специально связанный свитер, на котором был изображен его собственный символ — похожий на слово «ZoSo».

Даже более необъяснимым, чем альбом без названия, для некоторых фанатов стало введение нового невероятного акустического сета. Это был новый отрезок шоу, впервые исполненный в США, когда они сидели на стульях, пробираясь сквозь ‘Going to California’, ‘That’s The Way’ и ‘Bron-Y-Aur Stomp’. Плант, использовавший акустическую секцию как шанс передохнуть в середине выступления, был вынужден наорать на фанатов: «Заткнитесь и слушайте!» — прежде чем добавить примирительное: «Поцелуйте нас…» Тур достиг своей кульминации, ознаменовавшейся двумя вехами — пятичасовыми концертами в Лондонском Имперском бассейне (теперь — «Арена Уэмбли») 20 и 21 ноября. Они получили название «Электрическая магия», и в этот раз была даже афиша, включавшая Stone the Crows, а также Bronco в субботу и Home — в воскресенье. Фестивальная атмосфера обоих представлений была поддержана исполнением новых цирковых шоу, в том числе с участием свиней (с огромными накрахмаленными воротниками на шеях), фокусников и жонглеров. «Это большое цирковое представление не было моей идеей, — сказал Джимми. — Возможно, это придумал Питер Грант. Я, честно говоря, не знаю, насколько это было успешно. Электрические кролики из электрической шляпы», — ухмыльнулся он.