— Далеко нам идти в эту, как ее? — спросил Кертис, когда они добрались вершины.

Брендан проследил за тем, как колонна одолела извилистую тропу, и жестом приказал двигаться по гребню на восток.

— В Рощу Древних. Это к востоку отсюда. Час ходьбы, может, меньше.

Следом Прю спросила:

— А что такое Роща Древних?

— Родина забытой цивилизации, — ответил Стерлинг, пристроившись в колонне за Прю и Кертисом. — О которой почти никто ничего не знает. Но говорят, что когда-то весь Дикий лес был процветающей метрополией с мыслителями, земледельцами и искусствами. Она погибла много веков назад, всего за несколько десятилетий цветущая культура пришла в упадок из-за нашествия безжалостных варваров.

— Я чую, куда ты тут клонишь, лис, — проворчал впереди Брендан.

Стерлинг не обратил на это внимания.

— И все, что осталось от этой огромной цивилизации, настолько опередившей в развитии свое время, это одна-единственная роща, усыпанная руинами, к ней-то мы сейчас как раз и направляемся — мы да потомки той самой орды варваров, которая ее развалила.

— А кто это? — спросил Кертис.

— Те, рядом с кем ты сейчас идешь, — отозвался лис. — Вот эти самые благородные разбойники.

— Нет никаких доказательств, — возразил Брендан. — К тому же, кто знает, может, ваши древние получили, чего заслуживали.

— Думай как хочешь, бандюга, — произнес Стерлинг. — Думай как хочешь.

Внезапный треск в кустах заставил всех замолкнуть, и колонна по встревоженному сигналу Брендана замерла. Но он тут же вздохнул с облегчением, увидев, что это всего лишь крыс Септимус выскользнул из зарослей плюща. Подбежав к ногам короля, он поежился.

— Бр-р-р! Мурашки по коже от этой гадости.

— Что такое, крыс? — спросил Брендан. — Что ты видел?

Септимус тряхнул головой.

— Ежевика. Ежевичные заросли. Куда ни глянь. Прямо за той ольховой рощицей. — Он помедлил, успокаивая дыхание после быстрого бега, и добавил: — Не пройти.

И верно, пройдя мирный ольшаник, пестреющий калейдоскопом оттенков желтого и зеленого, длинная колонна путников оказалась перед поражающим взгляд сплетением кустов ежевики, которое простиралось во все стороны, абсолютно неприступное на вид. Брендан чертыхнулся себе под нос.

— Народ! — прокричал он. — Придется прорубаться!

Войско яростно набросилось на заросли; сабли, косы и пилы слились в ослепительное сияние металла среди буйной зелени, но все напрасно. Казалось, чем дальше они прорезали путь в плотных зарослях, тем гуще становились кусты, тем настырнее цеплялись когтями шипов за одежду. Наконец Брендан отступил и вернулся к деревьям. Рукава его мундира были засучены, так что предплечья теперь покрывала густая паутина царапин. В бороде запуталось несколько листьев.

— Пропади оно все! — рыкнул король. — Мог и догадаться… сколько лет я в Роще не был. Заросли за это время все пожрали.

— Ифигения, — сказала вдруг Прю, вспомнив, как Айрис, юная ученица мистиков, заставляла траву сплетаться в клубок. — Тут нужна Ифигения.

Брендан скосил на нее взгляд.

— И что она сделает? Вымедитирует их под корень?

— Поверьте, — убежденно повторила Прю, — нам просто нужно найти Ифигению.

Брендан оперся руками о колени и на мгновение опустил голову — со лба его стекал пот, поблескивая на странной татуировке.

— Ладно, иди, Внешняя. — И добавил: — Но поторопись. Времени все меньше.

Прю опустила подножку велосипеда и стрелой помчалась вдоль колонны. Цепочка воинов тянулась до самой извилистой тропы, ведущей от ручья, и каждый из них проводил девочку взглядом. Последние повороты она преодолела в несколько коротких прыжков и пролетела через небольшой мост к повозкам, которые с трудом двигались по узкой тропе.

— Ифигения! — крикнула она, добежав до первой повозки.

За сиденьем возницы-барсука открылась маленькая дверца, и из-за его плеча выглянула старейшина мистиков.

— Что случилось? — спросила она. — Почему мы остановились?

Прю мгновение помолчала, успокаивая дыхание после своего марш-броска.

— Вы нужны… — выдавила она наконец. — На… наверху.

— Зачем?

— Там ежевика, — пояснила Прю. — Мы не можем идти дальше. Я подумала, вы могли бы, ну, попросить ее расступиться.

* * *

— Что происходит? — спросила Ифигения, добравшись до вершины склона. — Время идет. Солнце уже почти в зените.

— Сожалею, мэм, — начал Брендан, — но у нас тут проблема. Сквозь эту ежевику не продраться, а идти в обход слишком долго. Девочка сказала, что вы, возможно, в состоянии помочь.

Ифигения хмыкнула и топнула ногой под льняным одеянием, а потом подошла поближе, чтобы оглядеть зеленый ковер.

— Эти заросли здесь уже много-много лет, почему мы не выбрали другой путь? — удивилась она.

Брендан покраснел.

— Мне это было неизвестно, — сказал он, аккуратно пытаясь вывернуться из трудной ситуации. — По крайней мере, что они такие густые. Конечно, я бы тогда выбрал другой путь, но сейчас этот — единственный возможный, учитывая, сколько у нас осталось времени.

— А ты бы согласился, чтобы твой собственный лагерь, ваше разбойничье логово, распотрошили и отодвинули по настоянию… например… деревьев? — сурово спросила мистик, махнув рукой в сторону нависающих над ними ветвей.

— Даже не знаю, как реагировать на этот вопрос, — ответил Брендан.

Ифигения прожгла короля взглядом, но через мгновение сдалась.

— Хорошо, — сказала она. — Я попрошу ежевику подвинуться.

— Что? — переспросил он взбудораженно. — Кажется, я ослышался. Вы сказали, что попросите ежевику подвинуться?

— Ты не ослышался, король разбойников, — ответила Ифигения, приподнимая подол, чтобы усесться по-турецки прямо на землю. — Я могу лишь просить. Ничего не обещаю. Если она отвергнет просьбу, ничего не поделать. — Женщина прищурилась, искоса глядя на заросли. — Ежевика обычно бывает довольно упрямой.

Брендан не смог выдавить ни слова, только перевел озадаченный взгляд на лиса Стерлинга. Тот пожал плечами. Ифигения устроилась на траве, собрав пыльный подол на скрещенных лодыжках, и начала медитировать. Кертис вопросительно скосился на Прю.

— Смотри, — тихо и уверенно сказала она.

Легкий ветерок пронесся по рощице, пошелестев мозаикой опавших листьев у согнутых колен старейшины мистиков. Сквозь ветви ольхи просочился золотой луч, и Прю сощурилась, почувствовав на щеке тепло солнца. Ифигения шумно, глубоко дышала, и ритм ее дыхания странной мелодией вплетался в утренний воздух. Брендан, несколько минут потерпев эту сцену и не заметив никаких результатов, тихонько чертыхнулся и пошел прочь.