— Я… ну, я слышал об этом в городе, — увильнул от прямого ответа адвокат.

Внезапно он ощутил, что высокий воротник рубашки почему-то стал ему слишком тесен, и нетвердой рукой расстегнул верхнюю пуговицу.

— Вы случайно не заглядывали в «Длинную скамейку», а?

На шее Бакстера проступили красные пятна.

— Ну… э-э… должно быть, именно там я и слышал о мисс Фенмор. Да, да, там!.. Я вспомнил, когда вы упомянули название этого салуна.

Коуди не успел должным образом отреагировать на это признание: в гостиную ворвались запыхавшиеся дети.

— Ты хотел нас видеть, папа? Мы пришли, — сказала Эми, украдкой поглядывая на Бакстера.

— Это и есть адвокат из Сент-Луиса? — напрямик спросил Брэди.

— Да, это мистер Бакстер, ребятки, — сказал Коуди, с трудом сдерживая гнев. И как только этот безжалостный, абсолютно бессердечный болван может решать судьбу двух малолетних детей, даже не разобравшись, что для них лучше!

— Привет, ребята! — расплылся в улыбке адвокат. — Очень рад вас видеть. Вы готовы вернуться в Сент-Луис вместе со мной?

Эми умоляюще взглянула на Коуди:

— Нам обязательно нужно ехать, папа? Брэди был менее дипломатичен.

— Я не поеду! — закричал он. — Я не хочу уезжать от папы и Кэсси. А потом, как же Черныш?!

— Черныш? — Бакстер был в недоумении.

— Наша собака, — снисходительно пояснила Эми.

— Ах, собака! Ну… э-э… конечно, собака. Только вот, э-э… в поезд брать собаку нельзя. Да, категорически нельзя. Пусть она останется здесь, с вашим… э-э, с мистером Картером.

— Без Черныша мы никуда не поедем! — упрямо заявила Эми. — И почему это нам нельзя оставаться с папой? — Мистер Картер вовсе не ваш отец! — с нарастающим раздражением сказал Бакстер. — Откуда вы только это взяли?

— Мы выбрали его отцом! Ну, усыновили, — гордо ответил Брэди. — Потому что мы сразу поняли, что он хороший и что он спасет нас от дяди Джулиана. Вы же знаете, что дядя хотел нас убить.

— Ну вот что, — заявил Бакстер. — У мистера Картера не хватает качеств, которые позволяли бы ему претендовать на усыновление.

— Еще как хватает! — страстно возразил Брэди. Адвокат пожал плечами, отчего его элегантный пиджак чуть не лопнул на спине.

— Спорить с детьми бессмысленно — сухо сказал он. — Если ваши вещи уложены, то мы уезжаем немедленно. У меня билеты на вечерний поезд, мы только-только успеем.

Подбородок Эми задрожал, и она впилась глазами в Коуди, глядя на него с такой мольбой, что у него чуть сердце не разорвалось.

— Вы не можете изменить решение, мистер Бакстер? — тихо спросил Коуди. — У ребят будет мать. Кэсси — прекрасная мама, — прочувствованно сказал он.

Бакстер недовольно скривился:

— Я не увидел здесь той атмосферы, в которой дети могут расти и достойно воспитываться. В любом случае решение зависит не от меня. Я всего лишь верну ребят в Сент-Луис. А уж судья решит, что с ними делать дальше.

— Я не хочу в приют! — в панике зарыдала Эми. — Папа, не разрешай ему забирать нас от тебя!

Коуди так яростно взглянул на адвоката, что тот счел за лучшее предупредить:

— Закон на моей стороне, мистер Картер. Если вы будете мне противодействовать, я привезу шерифа. Прошу вас, ради детей. Лучше позвольте нам уехать беспрепятственно.

Переводя взгляд с Коуди на Эми и Брэди, адвокат вдруг подумал: а что, если он не прав и эта шлюха в Додж-Сити дала ему ложные сведения? Даже Уиллоуби, уважаемый в среде адвокатов человек, был в восторге от Картера и считал, что он более чем подходящий отец для этих детей. Да и сами ребятишки выглядели счастливыми и здоровыми и явно обожали этого метиса…

— Мне все это не нравится, мистер Бакстер, но я уважаю закон. Я надеялся встретить в вас разумного человека, но теперь вижу, что вы решили во что бы то ни стало увезти от меня ребят.

— Ну… э-э, кхм, тут вы не правы: я всегда считал и считаю себя именно разумным человеком. И потом, закон есть закон. Могу только повторить, что судьбу детей будет решать судья. Моя фирма просто представляет их интересы. Но я вижу, как вы их любите и как они любят вас. И у меня есть предложение. Хотите ли вы его выслушать?

— Разумеется. Буду очень рад, — с надеждой ответил Коуди.

Дети будут помещены в сиротский приют Святого Винсента в Сент-Луисе. Это респектабельное заведение, находящееся под управлением церкви. Где-то через месяц суд изучит дело, и если не будет назначен опекун, дети останутся в приюте до своего совершеннолетия. Если вы действительно чувствуете в себе силы и у вас имеются возможности для усыновления ребят, то я предлагаю вам в назначенный день прибыть в суд и изложить свои доказательства. Но я должен вас честно предупредить, что если у вас не будет супруги, вы не имеете никаких шансов выиграть дело. А под супругой я подразумеваю женщину, которая могла бы произвести хорошее впечатление на главного судью. Я понятно выразился?

Вспомнив особу, назвавшую себя женой Картера, — если эта шлюха действительно его жена, — адвокат подумал, что у Коуди почти нет возможности доказать право на усыновление. Эта маленькая горячая штучка из «Длинной скамейки» никогда не сойдет за честную женщину; освободиться же от одной жены и завести другую за такой короткий срок Картеру не удастся.

Коуди совсем упал духом. Предложение Бакстера яснее ясного показало ему, насколько безнадежно дело об усыновлении.

— Думаю, что прекрасно вас понял, — тяжело вздохнул Коуди. — У меня почти нет шансов в этом деле, и я вынужден отпустить ребят вместе с вами.

— Папа, нет! — Детские крики рвали сердце Коуди — сердце, о наличии которого у себя он и не подозревал до встречи с Эми, Брэди и Кэсси. Совсем недавно он считал себя грубым ковбоем; он жил только сегодняшним днем и постоянно следил лишь за одним — чтобы ему не выстрелили в спину. Он убивал, защищая свою жизнь, и ничего при этом не испытывал. Он жил с клеймом полукровки и, после того как его отвергла Лайза, твердо решил, что брак и семья — не для него… Он присел на корточки и обнял ребят, прижав их к себе:

— Послушайте, родные мои, это только временно. Он старался говорить уверенно, хоть и знал, что вряд ли сумеет выиграть процесс. Но ради детей он готов был врать без зазрения совести, лишь бы они не почувствовали безнадежность положения.

— Нам действительно нужно уезжать? — в который уже раз обреченно спросила Эми.

— Ты приедешь в Сент-Луис, да? Ты заберешь нас обратно к себе? — настойчиво теребил Картера Брэди.

— Я приеду в Сент-Луис, — пообещал Коуди. — Можете точно на это рассчитывать.

Не будь Бакстер таким черствым, бесчувственным человеком, эта сцена глубоко бы тронула его. Но адвокат лишь нетерпеливо и раздраженно ожидал отъезда. Ему вовсе не улыбалось опоздать на поезд и провести ночь в Додж-Сити в обществе двух хнычущих малолеток. Его собственные дети, возрастом, правда, постарше, чем Брэди и Эми, были послушны и хорошо воспитаны… Когда коляска наконец тронулась в путь, даже у Коуди глаза подозрительно блестели, а Кэсси и Ирен заливались слезами.