– С юридической точки зрения, – говорит в заключение Фланден, – крах Локарнского пакта, с которым связан наш последний договор с Чехословакией, являющийся одним из его следствий, делает франко-чешский договор недействительным. Следовательно, мы свободны.

С негодованием отвергая этот тезис, Бонкур возражает:

– Нарушение Германией договора еще не делает его недействительным. Как же вы можете отрицать наши обязательства по отношению к Чехословакии? Это невозможно ни с юридической, ни с политической точки зрения.

Пьер-Этьен Фланден отвечает на это:

– По моему мнению, ремилитаризация Рейнской зоны слишком затруднила осуществление военных обязательств франко-чешского договора, чтобы не желать в первую очередь сближения с Германией.

* * *

Спустя двое суток по требованию Поль-Бонкура созывается заседание Комитета национальной обороны.

Начальники штабов военно-воздушных, военно-морских и сухопутных сил, начальник генерального штаба генерал Гамелен и маршал Петэн в осторожной форме дают понять, что вытекающее из франко-русского пакта военное сотрудничество между Францией, Россией и малыми союзными с Францией странами никогда серьезно не изучалось.

* * *

Обеспокоенный и грустный, Леон Блюм, возвратившись к себе домой на Бурбонскую набережную, пишет, как он делает это каждый вечер, очередную статью в «Попюлер»:

«Вопрос, который встает перед нами, заключается в том, чтобы определить, что мы должны делать, дабы не оказаться перед чудовищным выбором между подчинением и войной. Как избежать нам этой дилеммы? Некоторые думают, что мы должны отказаться от политики Ришелье и Людовика XIV; что мы должны отстраниться от участия в делах Центральной Европы; что мы должны отгородиться от остальной Европы, дабы сосредоточить свои усилия в рамках нашей империи.

Но вы забываете об оси Рим – Берлин – Токио. Нужно считаться с действительностью, и никто не имеет права закрывать на нее глаза.

У вас нет выбора! Существует один факт, который доминирует над всем, а именно то, что вы собираетесь предоставить Германии свободу действий в Центральной и Восточной Европе; но уверены ли вы в том, что вслед за этим, став более сильной, чем прежде, она не повернется против вас?»

Изменение французской политики. – Наша авиация была бы уничтожена в течение двух недель. – Франко-русский пакт. – Быть побежденными Гитлером или победить со Сталиным. – Наша маленькая родина принадлежит нам самим. – Полночь в Виндзорском дворце. – Большая сосиска. – Жозеф Авеноль и Дон Кихот. – Негус и его черная мантия. – Война иудеев. – Зуавы, Георг VI и королева Елизавета. – Самый блестящий из всех приемов на Кэ д’Орсэ. – Да здравствует король! Да здравствует королева! – Начался путь Чехословакии на Голгофу. – Двустворчатые позолоченные двери внезапно открываются. – Последнее предостережение.

Десятое апреля 1938 года. Министерская декларация нового правительства Даладье – Боннэ – Рейно – Манделя.

– Великая и свободная страна может добиться спасения только своими собственными силами! Представшее перед вами правительство национальной обороны решило взять на себя осуществление этой воли к спасению, – восклицает Даладье.

Доминирующее положение во всей международной обстановке занимает проблема агрессии, подготавливаемой Адольфом Гитлером против Чехословакии, которую Франция в соответствии со статьями Локарнского договора обязана защищать в случае нападения на нее Германии.

Подыскивая себе министра иностранных дел, Даладье обращается сначала к Поль-Бонкуру, предупреждая его, однако, что его последние заявления в комиссии по иностранным делам восстановили против него большинство радикалов и часть умеренных.

Отвечая на предложение Даладье, Поль-Бонкур вновь подтверждает свое твердое убеждение, что Франция должна принять все меры для оказания помощи Чехословакии. Поразмыслив, премьер Даладье звонит Поль-Бонкуру:

– Ваша политика, конечно, весьма достойна Франции, но я не думаю, чтобы Франция была в состоянии ее проводить. Я собираюсь обратиться к Жоржу Боннэ.

Социалисты отказываются сотрудничать с Даладье, который ориентирует свое правительство в сторону политики правых партий.

Выбор Жоржа Боннэ является показателем изменения французской внешней политики.

Основная причина этого, хотя и неизвестная в достаточной мере общественному мнению, заключается в слабости французских и английских военно-воздушных и военно-морских сил по сравнению с вооруженными силами Гитлера.

– Мы располагаем всего лишь старыми самолетами, скорость которых не превышает 350 км/час, тогда как средняя скорость немецких самолетов достигает 500 км/час, и в случае войны наша авиация была бы уничтожена в течение двух недель, – говорит Жоржу Боннэ начальник штаба военно-воздушных сил генерал Вийемен.

Касаясь состояния французской сухопутной армии, Даладье вновь повторяет нашему послу в Берлине Франсуа-Понсэ:

– Нам необходимо еще полгода, чтобы вооружить нашу армию современными орудиями, способными противостоять немецкой артиллерии. К сожалению, производство 90-миллиметровых зенитных орудий должно начаться только во второй половине 1939 года. Что же касается Англии, то в докладе нашего военного атташе в Лондоне генерала Лелонга утверждается, что «английская сухопутная армия почти не существует. Численность ее достигает всего лишь двести тридцать тысяч человек, включая резерв регулярной армии и тыловые службы. В первые шесть месяцев войны она смогла бы предоставить в распоряжение Франции только 30 тысяч солдат… да и то едва ли! Что касается авиации, то Англия располагает лишь несколькими сотнями современных самолетов, не способных выдержать натиск в десять раз более сильных немецких эскадрилий, однако ее промышленность, по точным данным, начинает производить 150 самолетов ежемесячно.

Доклад Лелонга уточняет также, что «английский флот еще далек от выполнения намеченной программы. Находящиеся в стадии строительства крупные корабли должны быть готовы только в 1940 году. Английский флот не окажет нам никакой помощи на Средиземном море».

– Увы! Мы не можем сделать ничего лучшего, – заявляет английский посол в Париже сэр Эрик Фиппс.

Что касается переписки между чешским и французским генеральными штабами, то в ней подчеркивается, что «после осуществления аншлюса наибольшая часть созданных обеими странами для обороны от Германии укреплений оказывается в настоящее время обойденной немцами. Таким образом, если бы разразилась война, Чехословакия, по выражению официальных английских кругов, была бы «захвачена немедленно и полностью».

Только франко-русский пакт мог бы выправить положение в пользу союзников. Но вот уже три года, как ничего не делается для его применения на практике.

Тезис «лучше быть побежденным Гитлером, чем победить со Сталиным» уже стал лейтмотивом, пользующимся явным успехом в кулуарах парламента.