Они прошли около мили. Боль, пульсировавшая в нем, к концу пути только усилилась, и он не представлял себе, как переживет день тяжелой работы под палящими лучами. Он постарался думать о другом, не волноваться о Ноэле, не спрашивать себя снова и снова, доведется ли ему еще раз увидеть улыбку Фэнси, не скучать по нежным объятиям Эми.

Больше всего он старался не думать о Фэнси и о минутах близости, которые им не придется делить, о словах, которые он никогда не скажет ей, — особенно об одном, которое он ей не сказал и сейчас жалел об этом.

Он снова споткнулся и упал. По его спине прошелся кнут. Стиснув зубы, Йэн поднялся.

Ступив на землю Мэриленда, он думал, что покинул ад. Он ошибался.

Фэнси сидела за столом, сочиняя записку, которая была важной частью ее плана. Сейчас с особой остротой она почувствовала, насколько ограничены ее знания. Она смахнула с ресниц слезинку. Ей всегда хотелось научиться грамоте, а теперь, когда ее умение было вопросом жизни и смерти, она была беспомощнее ребенка.

Тим, возможно, смог бы ей помочь, но он уехал рано утром, чтобы найти отцовский пистолет и уговорить вдову Филипс посидеть с ее детьми. Они решили сказать старой женщине, что Фэнси должна отлучиться по делам в Честертон, и Фэнси надеялась, что вдова не станет задавать лишних вопросов.

Коротая время в ожидании, они с Фортуной накормили лошадей и скот. Ноэля она попросила прополоть грядки в саду. Одной рукой он мог справиться с этой работой; а Фэнси видела, что мальчика нужно чем-то занять. Он был необычно притихшим, и она догадывалась, что сын дуется на то, что его не задействовали в плане спасения Йэна.

В полдень, к огромному облегчению Фэнси, на ферму приехала миссис Филипс. Ее привез на коляске младший сын, Том, которому едва исполнилось семнадцать лет. Том помог матери выйти, и она рассыпалась перед Фэнси в сердечных приветствиях.

— Тим сказал, что вам нужно уехать в Честертон по делам. Я очень рада, что могу помочь. Можете отсутствовать сколько необходимо. Я с удовольствием присмотрю за детишками.

Ноэль, расстроенный, что ему не доверили заботу о сестренке, бросил на мать обиженный взгляд и ушел в сад. Эми же, напротив, сразу же прониклась симпатией к доброй женщине, особенно когда она открыла перед малышкой корзинку, полную домашнего печенья.

Благодарность Фэнси была смешана с удивлением. Она никогда не ожидала помощи от соседей из-за родственных уз Джона с Робертом Маршем, которого боялись и ненавидели в округе. Ей вдруг пришло в голову, что, возможно, соседи избегали ее и ее семью из-за болезненной застенчивости Джона, которая была результатом многолетних насмешек со стороны старшего брата.

В любом случае Фэнси была рада видеть за своим столом миссис Филипс и непринужденно разговаривать с ней, словно с давней приятельницей. Она бы искренне наслаждалась болтовней, если бы не сидела как на иголках, ожидая возвращения Тима.

Он появился через час после приезда миссис Филипс. Фэнси поспешила к нему в конюшню, подальше от любопытных ушей почтенной вдовы и детей, и Тим показал ей пистолет.

— Он заряжен, — сообщил он. — Я покажу Фортуне, как его держать.

Фэнси вышла в загон и свистнула. Через секунду на ее плечо опустилась Непоседа.

— Сможешь ли ты сыграть свою роль? — спросила она, нежно поглаживая свою любимицу. Непоседа была самой непредсказуемой частью ее плана.

Ворона сложила крылья и принялась чистить перышки. Фэнси решила, что это хороший знак. Однако оставалось еще много «если» и «но», и в любой момент все могло пойти прахом.

Фэнси сходила в дом за письменными принадлежностями, затем вернулась в конюшню, где ее ждали Тим и Фортуна и крутился Ноэль, все еще надеявшийся, что ему позволят принять участие в приключении. Она положила на стол Йэна ручку, чернильницу и несколько листков бумаги и взглянула на Тима.

— Можешь ли ты написать записку? — смущенно спросила она.

Кивнув, он сел за стол и обмакнул ручку в чернила. Он знал об уроках чтения и понимал, как она старалась справиться сама, прежде чем попросить о помощи.

— Что я должен написать?

— На одном листке: «пистолет», «конюшня», «сено», а на другом — «сегодня», «лошади», «ручей». Тим с сомнением взглянул на нее:

— Поймет ли он?

Фэнси не была в этом уверена, но, ободряюще улыбнувшись, сказала:

— Ему придется понять.

Фэнси сжала руки Фортуны. Они были холодны, как лед, но Фортуна бесстрашно взглянула на нее. Они обменялись улыбками, и экипаж въехал в Марш-Энд. Фэнси сразу же увидела Роберта на необработанном поле. Никто другой не сидел в седле с таким надменным видом.

Фэнси также увидела множество людей, трудившихся в поле. Среди них прохаживался Сесил Мартин, поигрывая кнутом, словно символом своей власти над ними.

Она вздрогнула, когда кнут со свистом опустился на обнаженную спину. Мужчина выпрямился, и сердце Фэнси забилось сильнее. Она узнала Йэна.

Призвав на помощь все свои силы, она растянула губы в притворной улыбке, адресованной Роберту, галопом скакавшему к ним.

— Какой неожиданный визит! Рад видеть тебя! — воскликнул он, с одобрением оглядывая ее тщательно подобранное платье. Затем его взгляд остановился на Фортуне, и в нем появилось отвращение. — И мою дорогую… родственницу, — добавил он.

Заледеневшая было кровь Фэнси начала закипать. Она протянула руку, чтобы жестом успокоить сестру, однако та лишь посмотрела на нее невидящим взглядом. Фэнси молилась, чтобы у Фортуны хватило смелости выполнить задуманное.

— Надеюсь, ты приехала с хорошими новостями, — сказал Роберт.

— Это от многого зависит, — парировала она. — Ты тоже дал обещание.

— И я держу его. Твой шотландец работает в поле, живой и невредимый.

— Он еще не оправился от ран.

Роберт пожал плечами:

— Я не церемонюсь со своими рабами. Фэнси прикусила губу, и он улыбнулся, словно прочитал ее мысли.

— Тебе не стоит самой управлять экипажем, это вредно для твоих нежных ручек, — сменил тему Роберт. — Я не хочу, чтобы у моей жены были мозоли.

— Тогда ты будешь разочарован, — возразила она. — Я помогала своему мужу в поле. — «Обоим мужьям», — добавила она про себя.

— Тебе больше никогда не придется этого делать, — заверил ее Роберт. — Я никогда не понимал, почему Джон разрешал тебе работать, как… крестьянке.

Повернувшись в седле, он подал знак Сесилу Мартину, и они молча ждали, пока надсмотрщик галопом мчался к ним.

— Пошли кого-нибудь отвезти экипаж к дому, — приказал он.

Пошлет ли он Йэна? Было бы вполне в характере Роберта попытаться унизить его у нее на глазах. А их план будет гораздо легче осуществить… Но Роберт не сделал ей такого подарка.