Фрида и Халениус подняли на нее глаза.

– Англичан, которых поймали с кучей денег в Сомали этим летом, – напомнила Анника, – отправили за решетку на десять лет. Здесь такие же правила?

– На пятнадцать фактически, – уточнила Фрида. – И там были не только англичане, им составили компанию двое кенийцев.

– Но может подобное случиться с нами? – спросила Анника.

Фрида и Халениус обменялись взглядами. Анника почувствовала, как волосы у нее на голове встали дыбом.

Она не могла остаться на пятнадцать лет в кенийской тюрьме – что в противном случае произойдет с ее детьми? Почему она не оставила никаких распоряжений на случай худшего варианта развития событий, если не вернется? Кто позаботится о них? Уж точно не Дорис, она слишком ленива для этого, а ее собственная мать не имела средств. Анна Снапхане? Вряд ли.

Фрида не без труда подняла упакованную сумку и поставила ее на пол рядом с сиденьем, которое ранее занимала Анника. Логотип на ней светился в полумраке.

Анника раскатала еще один кусок пластика и начала резать.

Фрида подняла глаза на бетонный потолок.

– Сигнал проходит сюда? – спросила она.

Халениус достал свой мобильный телефон и выругался сквозь зубы.

– Мне надо подняться на уровень улицы, – сказал он и побежал к выходу.

Фрида открыла дверь переднего сиденья и села на него. Она явно не собиралась паковать никакие деньги.

Анника отрезала кусок строительной пленки, подровняла его, положила на пол и начала носить пачки купюр. Она взяла охапку денежных блоков и высыпала их на пластик. Один камербанд соскочил, банкноты рассыпались по бетону. Охранник у выхода нервно затоптался на месте. Как много он видел? Дрожащими пальцами Анника паковала деньги так же, как делала раньше, слой на слой по девять пачек в один ряд. Потом быстро завернула весь пакет. Наконец сделала как Халениус – хорошо, надежно обмотала весь блок скотчем. Затем подняла свое творение над второй сумкой, сунула его внутрь и застегнула молнию. Сумка получилась тяжелой, ей пришлось поднимать ее обеими руками, чтобы поставить в машину.

Лучше всего, пожалуй, если дети переберутся к Софии Гренборг.

Уголком глаза она видела, как Халениус бегом приближался от выхода с мобильником в кулаке.

– Кладбище Лангата, – сказал он. – Мы должны оставить деньги на кладбище Лангата, вход со стороны Кунгу-Карубма-Роуд.

Они быстро выехали из гаража с сумками с деньгами, подпрыгивавшими на полу у ног Анники.

– И он согласился, что я буду за рулем? – спросила Фрида и втиснулась в почти стоящий на месте поток машин.

– У него не осталось выбора. Я сказал, что мы не справимся сами, не найдем, куда ехать.

– Ты сообщил ему, как меня зовут?

– Я назвал только имя, без фамилии.

Фрида взвыла:

– Черт побери, Джимми, ты не должен был называть ему мое имя! Ты обещал!

Халениус смотрел на улицу через окно, Анника успела заметить, как у него побелели губы.

– Мерзавец просто с ума сошел. Он отказался дать нам proof of life.

Анника уставилась на затылок Халениуса.

– Но ты же говорил… – сказала она. – Ты же говорил, что мы не должны платить, если…

– Я знаю, – ответил он.

Фрида бормотала что-то на незнакомом языке, лавируя между еле плетущихся машин. Она затормозила около почти насквозь проржавевшего знака «Движение без остановки запрещено» и свернула на Нгонг-Роуд. Над улицей паутиной висели электропровода, на ней отсутствовала какая-либо дорожная разметка, только асфальт и пыль.

Анника закрыла глаза, стараясь не смотреть на лица, проплывавшие мимо. Что она будет делать, если Томас умрет? Если он никогда не появится снова?

И как быть, если он выживет?

Вернется искалеченный?

У них не осталось денег на покупку новой квартиры, а ее уже тошнило от их съемного жилья. Но сможет ли он вернуться к работе? Есть ли протезы, способные функционировать как настоящие руки?

Как она будет заниматься с ним любовью?

Анника глубоко вздохнула.

– Где я должна оставить деньги? – спросила она.

– Мы получим последние инструкции на месте, – сдавленно сказал Халениус.

Снова пошел дождь. Фрида включила дворники. Один из них скрипел. Лангата-Роуд извивалась, как обтрепанный шнурок, вверх по холмам и вниз вдоль гор. За окном пробегали автобусные остановки из гофрированной жести, бетонные стены с колючей проволокой наверху. Деревья, чьи стволы разделялись на множество веток уже у корня, а потом крышей росли к небу. Пахло выхлопными газами и бурым углем.

Фрида повернула направо, автомобиль кренился из стороны в сторону и дрожал. Она затормозила.

– Это здесь? – спросил Халениус.

Анника пробежала взглядом по ржавой табличке:

City Council of Nairobi

Area Councillor Ward manager

Mugumoini Ward

Welcome[36]

Дождь беззвучно поливал ветровое стекло. Фрида подняла солнечные очки на волосы и выключила мотор. Она припарковалась перед оградой из металлической сетки, сверху увенчанной колючей проволокой. По соседству стояло несколько автомобилей, транспортные средства неопределенного типа в разной степени износа, но также большой черный мерс.

Сначала они сидели молча, потом Анника не выдержала.

– Как будем действовать сейчас? – спросила она.

– Ждем, – ответил Халениус.

– Он знает, что мы здесь? – не унималась Анника.

– С гарантией, – заверил ее Халениус.

Анника торопливо огляделась, словно наблюдатель похитителей прятался у нее за спиной. Двое мужчин прошли мимо их «тойоты», женщина с ребенком, мальчик с велосипедом. Кто из них, кто из них, кто из них? Кислород в машине заканчивался, она инстинктивно взяла себя рукой за горло.

– Могу я выйти?

– Нет.

Она осталась сидеть, вцепившись в ручку двери.

Проходили секунды. Минуты. Никто ничего не говорил.

Скоро ей предстояло отправиться в путь, взять по одной сумке в руку, если она сейчас сможет поднять их. Они весили почти тридцать килограммов каждая. Ее ждало путешествие по долине смерти, где опасность могла подстерегать с любой стороны.

– Сколько времени прошло? – спросила Фрида.

Халениус посмотрел на часы.

– Почти пятнадцать минут.