Эрлер машинного зала Мытищинской водокачки. 1890-е гг. (современный снимок автора)

Машинный зал Мытищинской водокачки. 1890-е гг.

Общий вид Мытищинской водокачки. 1890-е гг.

Алексеевская станция. Резервный накопитель воды. 1890-е гг.

Фонтан у резервного накопителя воды Алексеевской станции, выполнен на фирме VAL D'OSHE CH/LEBBURGC (1872 г., Париж) (современный снимок автора)

Административный корпус Алексеевской станции. 1890-е гг. Ныне завод «Мосводоприбор». (современный снимок автора)

Крестовские башни (станция перекачки воды). 1890 г.

В 1885 году инженеры Линдлей и Верстратен предложили свои услуги и высказались за то, что из Мытищ можно без ущерба и нарушения баланса водных запасов получить 2 400 000 ведер в сутки. Но и этот проект был отклонен Московской городской Управой.

Последние изыскания проводились в 1887–1888 годах К. Э. Лембке (специалистом по водоснабжению) и другими сотрудниками фирмы «Строительная контора инженера А. В. Бари» – В. Г. Шуховым и Е. К. Кнорре. На основании изысканий был составлен новый проект, в основу которого была заложена наиболее совершенная концепция по устройству водопроводов. Изыскания были проведены весьма обстоятельно. Бассейн реки Яузы в ее верховьях имел определенные размеры наиболее водоносных горизонтов (грунтов) площадью около 68 кв. верст с толщиной водоносного слоя 14 сажен (1 сажень = 2, 1336 метра). Авторы проекта провели первичные расчеты и пришли к выводу, что можно рассчитывать на получение воды в объеме 1 570 000 ведер или 19 300 куб. метров в сутки. Эта цифра была заложена в основу дальнейших расчетов… А вот коэффициент фильтрации[119] по данным опытных откачек был получен с огромным разбросом в различных скважинах – от 726 метров в сутки до 34 метров в сутки.

Комиссия ИРТО, в которую были привлечены все лучшие научные силы того времени, согласилась с данными проектировщиков, что отбор воды 1, 5 млн. ведер в сутки соответствует истинному значению и цифра является доказанной и подтвержденной изысканиями и убедительными расчетами.

Но разброс показателей по коэффициенту фильтрации насторожил многих членов комиссии и была высказана мысль, что неравномерность фильтрационной способности водоносного слоя может привести к непредсказуемым последствиям.

Но это не насторожило проектировщиков (В. Шухова, К. Лембке, Е. Кнорре). Они приняли для дальнейших расчетов (как бы с запасом) коэффициент фильтрации 18 метров в сутки.

С точки зрения технического решения задачи вроде бы все правильно: подсчитали минимальные, но обеспеченные водные ресурсы, а затем стали принудительно увеличивать отбор воды – как позволяли возможности оборудования, заложенного техническими показателями проекта. На новой трассе, уже третьей по счету, уложили два ряда чугунных труб диаметром 610 мм (длина 6 метров, толщина стенки 20 мм). Места стыков труб зачеканивались тремя кольцами из пенькового каната. Наружные и внутренние кольца пропитывались гидрофобными и антисептическими добавками.

Вода извлеклась из 50 буровых скважин, расположенных по прямой линии вдоль реки Яузы. В машинном зале были установлены паровые машины фирмы «Добровых и Набгольц». Очень скоро интенсивность отбора воды из водоносных горизонтов стала превышать фильтрационную способность различных участков. Что же получилось?

Качество воды стало резко ухудшаться с нарастанием этого процесса из года в год. Такое положение с качеством питьевой воды вызвало если не панику, то уж, по крайней мере сильную озабоченность и тревогу Московской городской Управы.

Ухудшение качества воды продолжалось до 1911 года. Этот процесс можно проследить по опубликованным данным с 1892 года по 1911 год (при 22–24 анализах проб воды в год):

* Химические элементы и соединения приводятся в ионном виде.

Такого не наблюдалось по анализам[120] с 1805 по 1892 год: в графе «общая минерализация воды» стояла запись – «стабильно», а с 1892 по 1898 год – «некоторое повышение»; далее – «повышение», «резкое повышение» и т. д.

Процитируем книгу С. А. Озерова «Мытищинская вода и причины увеличения ее жесткости» (Вып. II. – М.: 1915):

«…Вследствие все возраставшей жесткости мытищинской воды, Московская Городская Управа, по определению своему от 2 апреля 1907 г., решила образовать Особую комиссию по исследованию вопроса о причинах этого явления и для выработки мер к устранению их. В состав этой комиссии вошли врачи-гигиенисты, инженеры, химики, гидрогеологи, и другие специалисты, всего 23 лица, а именно: А. П. Артари, В. И. Вернадский, А. Г. Дорошевский, Н. Д. Зелинский, Н. П. Зимин, Н. Е. Жуковский, А. П. Иванов, И. А. Иверонов, К. П. Карельских, С. Н. Никитин, С. А. Озеров, А. Г. Петровский, В. А. Пушечников, А. И. Раммуль и другие.

Кроме того, в работах ее приняли участие члены Управы: Д. Д. Дувакин, А. Н. Петунников».

Комиссия выделила из своего состава три группы: химическую, геологическую и инженерную. Работа велась с 19 апреля 1907 г. по 23 января 1913 г., всего было 37 заседаний. Не было необходимости убеждать участников комиссии, что дело принимало серьезный оборот. Брались за решение этой проблемы ученые-гидрогеологи С. Н. Никитин, К. П. Карельских, Е. К. Кнорре. Но все их попытки обосновать причину ухудшения воды так и не привели к положительному результату.

С кого же было учинять спрос?

А с того, кто производил работы – с хозяина фирмы, А. В. Бари. Что мог ответить Александр Вениаминович заказчику? И как это могло отразится на репутации фирмы?

А. В. Бари очень тяжело переживал неприятности с реконструкцией Мытищинского водопровода. Он понимал, что перед инженерами была поставлена задача с многими неизвестными при отсутствии полноценной теории фильтрации подпочвенных вод. Но ведь не всякому это объяснишь. И все-таки А. Бари надеялся на то, что можно улучшить качество воды, приходившей в Москву из мытищинских источников за счет дополнительной очистки её с помощью фильтров. По этому вопросу он не один раз советовался с Н. Е. Жуковским.

В 1903 году Николай Егорович Жуковский привел в дом А. Бари одного из своих учеников, молодого студента Леонида Лейбензона (1879–1951) и отрекомендовал его как будущего ученого, на которого возлагал большие надежды. При знакомстве Александр Вениаминович поинтересовался: чему же собирается посвятить себя будущий ученый?

Л. Лейбензон подробно рассказал А. Бари о том, что он в настоящее время проектирует испытательные стенды, приспособления и различное оборудование для аэродинамического института Н. Е. Жуковского. Но в перспективе желал бы заняться проблемами нефти. Да