— Подожди, Игорь, — просительным тоном проговорил Никифоров. — Я в центре был, Анжела задержала меня. Там какая-то баба хотела со мной поговорить об Арапове.

— И что? — Мужчина, которого Никифоров назвал Игорем, насторожился и поинтересовался: — Чего хотели?

— Спрашивали, как он мог купить мои акции, он ведь не член совета директоров. Я сказал, что понятия не имею. Вот и все.

— А что еще?

— Да все…

— Значит, давай до вечера. — Игорь посмотрел на часы и снова заторопился.

— Да мне вечером некогда, — в отчаянье бросил Никифоров. — Давай, короче, по тому вопросу полный отбой.

— Как отбой? — удивился Игорь. — Я уже людей напряг.

— Ну так распряги! — раздраженно ответил Дмитрий Андреевич, и мужик в ответ на его слова злобно надулся.

— Диман, я что-то не понял, тебе надо разобраться с теми пацанами или нет? Ты же сам просил о помощи.

— Ну просил, — извиняющимся тоном произнес Никифоров. — Теперь, говорю, больше не надо. Я так понял, что теперь все, проблем больше не будет.

— Почему?

— После смерти Арапова все утихло и успокоилось. Я уже не продаю акции! — После этих слов Дмитрия Андреевича я вся превратилась в слух и заметила, что Костя тоже прислушался.

— Смотри, Диман, — с угрозой в голосе проговорил Игорь. — Больше не буду помогать. Ты меня взвинтил, сказал, что дело серьезное, а сам теперь начал метаться, как кот… Короче, я отваливаю. Бывай! — Игорь махнул на прощание рукой Никифорову и сделал шаг по направлению к нам. Потом вдруг остановился и подозрительно посмотрел на Никифорова. — Слышь, Диман, а может, ты его сам, того?..

— Кого? — не понял директор автосалона.

— Этого твоего приятеля? — И я сразу поняла, что речь снова зашла об Арапове. — А?

— Ты что, Игорь, совсем? — возмущенно зашептал Дмитрий Андреевич. — Ты еще громче ори! Не я это! Просто проблемы больше нет. Извини, что зря тебя напрягал.

— Ладно, шучу, — громко заржал Игорь, хлопнул по плечу Никифорова и зашагал к выходу.

Мы с Костиком должны были неизбежно попасться ему на глаза, но Шилов совершенно спокойно, с невозмутимым видом вышел из-за выступа, где мы прятались, подслушивая разговор, и пошел навстречу Игорю. Мне ничего другого не оставалось, как поступить точно так же.

Когда мы встретились в узком проходе, он мельком взглянул на нас и, озабоченно опустив глаза, прошел мимо, дернув ручку входной двери. Мы остановились в коридоре. Никифоров, к нашему счастью, уже завернул за угол, наверное, пошел к себе.

— Что будем делать? — шепотом спросила я у Шилова, когда в коридоре воцарилась тишина. — Ты слышал, что он сказал?

— Слышал, — кивнул Костя.

— Думаю, надо сейчас пойти к Никифорову и сказать, что мы стали свидетелями разговора. В конце концов, можно предъявить ему обвинение в убийстве Арапова. Слышал, как он испугался, когда Игорь намекнул ему на это?

— А ты уверена, что он нам что-то расскажет?

— Да, — хитро ответила я и полезла в сумочку. У меня уже созрел план действий.

Я достала из нее портативный диктофон и показала Шилову.

— Вот, смотри!

— Ну и что? — не понял Костя.

— Мы скажем, что записали его разговор с Игорем и, если он нам не объяснит причины своего странного поведения, мы передадим эту пленку в милицию. — Идея показалась мне вполне осуществимой.

— Ты думаешь, он так и расколется? — недоверчиво спросил Костя.

— Думаю, да. Он и сам напуган до смерти. Я так поняла, что у него рыльце в пуху, но по какому поводу, не ведаю. Догадываюсь, что он тоже каким-то образом выиграл от смерти Арапова. Анжела же говорила, что у того был склочный характер. Может, у него и с Никифоровым возникали проблемы? Ну что, пошли?

— Ой, рисковая ты, Ирина, — покачал головой Шилов. — Пошли! За стратегическую часть операции отвечаешь ты, за техническую — я.

— Думаю, этого не потребуется, — улыбнулась я в ответ.

Костя широко распахнул дверь в приемную Никифорова. Нас встретила миловидная, в теле, секретарша Дмитрия Андреевича.

— Добрый день, — приветливо улыбнулась она. — Чем могу помочь?

— Вы можете помочь своему шефу, — коротко сказал Костя. — Скажите Дмитрию Андреевичу, что с ним хотят поговорить. Это в его интересах.

Секретарша мало что поняла из слов Шилова, но послушно поднялась со стула и, хлопая глазами, подошла к двери, ведущей в кабинет Никифорова. Постучавшись, она вошла к нему и через несколько секунд быстро вышла, а следом за ней появился и сам Дмитрий Андреевич.

Он был хмур и озабочен. Но, увидев нас, моментально изменил выражение лица на более приветливое:

— А-а, это вы!.. Я же сказал, что ничем не могу вам помочь. — Дмитрий Андреевич собрался было уйти и закрыть дверь перед самым нашим носом, но Костя не позволил ему это сделать. Он дернул дверь на себя и буквально втолкнул Дмитрия Андреевича в его собственный кабинет.

— А у нас появились новые сведения, — как можно более дружелюбно заявил Шилов. Никифоров ошарашенно попятился в кабинет, недоуменно хлопая глазами и всем своим видом выражая возмущение. Я поняла, что следующим его шагом будет вызов местной охраны, которая в считаные секунды выдворит нас из здания и впредь никогда больше не пропустит сюда. Поэтому решила вмешаться, пока Костя не натворил дел, которые потом надо будет с трудом исправлять.

— Извините, Дмитрий Андреевич, но у нас действительно появились к вам новые вопросы. Разрешите войти? Мы не отнимем у вас много времени.

После моих слов Никифоров зло покосился на Шилова, потом перевел взгляд на меня, подумал и сказал:

— Хорошо, входите. Только предупреждаю, у меня время ограничено.

— Обещаю, это ненадолго. Если вы нам поможете, — миролюбиво добавила я, входя в кабинет Никифорова.

Дмитрий Андреевич опять покосился на Костю и спросил:

— А мы не могли бы поговорить только с вами, госпожа Лебедева?

— Костя, пожалуйста, посиди пока здесь, — попросила я, кивнув на стул в приемной.

— Нет, — категорически заявил Шилов, и я поняла, что спорить с ним, как, впрочем, и всегда, бесполезно: он не отступится.

— Пусть он посидит с нами. Я обещаю, что Костя нам не помешает.

— Ну, хорошо, — словно от зубной боли скривился Никифоров. — Проходите. Слушаю вас. — Он уселся за свой рабочий стол, а мы с Шиловым расположились напротив на стульях.

— Дмитрий Андреевич, скажите, какие отношения у вас были с Араповым? — спросила я.

— Никаких, — стараясь казаться равнодушным, ответил Никифоров, и я сразу поняла, что он лжет.

— Разве вы совсем не общались с ним?