Но вы хорошо поступите, если придёте ко мне, когда вам предложат иное.

Послышались лёгкие шаги. Похоже, Розали, почувствовав, что аудиенция заканчивается, направилась к выходу.

– Вы не ругаете меня за то, что я переметнулась к вам от вашего брата, – вдруг сказала она. – Почему?

– Вы стали бы плохой королевой, если бы не переметнулись.

В голосе Лера была та же ирония, которую я слышала, когда он говорил со мной. И это, пожалуй, укололо меня сильнее, чем сам его ответ.

Сжав кулаки, я быстро шла прочь от тронного зала.

Я ведь знала, что он женится на ком-то другом! Иначе Лер никогда не сказал бы, что нам с сестрой придётся убраться отсюда побыстрее!

И Розали вполне ему подойдёт. А… кого-то ещё… он вполне может захотеть оставить любовницей. Как забавно: я пыталась предостеречь сестру, что её обожаемый принц может не захотеть на ней жениться. А оказалось, что предостерегать стоит меня.

Я остановилась. Глубокий вдох. Выдох.

А теперь посмотрим на ситуацию реально. Я хочу быть королевой? Нет. Ни малейшего желания. Никогда и ни за что. При дворе я побывала, мне не понравилось. Разве что если выгнать всех отсюда и присоединить Йевер к Монтеру… хм.

Ладно, отставим сказки в сторону. Что дальше?

Я хочу, чтобы Лер женился на Розали? Нет, но если ему понадобится королева-марионетка, то жалеть нужно будет не его, а её. Золотая клетка, наследник и строгий надзор – вот что её ждёт. Впрочем, как знать? Может, они и научатся доверять друг другу.

Я упрямо дёрнула головой, прогоняя этот образ. Нет уж, пусть о семейном счастье Лера и Розали печётся кто-то другой, спасибо.

Чего я хочу? Чтобы Сизмунд очнулся и женился на Сюзи? Останемся в рамках возможного. Чтобы Лер бросил всё и кинулся к моим ногам? Крайне заманчиво, но, опять же, в рамки возможного вписывается с трудом. К тому же…

Я прислонилась к стене в пустом коридоре и приложила пальцы к вискам. Эхо от слов Лера всё ещё звенело в ушах:

«Предположим, что я читаю все ваши мысли. Без исключения. Вы это выдержите?»

– Нет, – прошептала я. – В том-то и дело, что нет.

Я сжала губы. Хватит себя жалеть. Сейчас я одна в коридорах дворца сразу после очередного переворота, и ничем хорошим такие прогулки не заканчиваются. Лучше вернуться в зал, и побыстрее.

– Можно ещё прогуляться в саду, – раздался знакомый голос. – Попробуем?

Лер стоял на другом конце коридора. Спокойный и невозмутимый, словно он только что не выбирал королеву, а всего лишь наслаждался закусками.

Я обречённо вздохнула.

– От тебя никуда не денешься, да?

– Что-то вроде того. – Лер подошёл ко мне так осторожно, будто боялся спугнуть. – Ты же знаешь этот королевский двор: кто в лес, кто по дрова.

– Самое время звать дровосека, – пробормотала я.

– Поэтому я и здесь.

Я невольно улыбнулась, чувствуя, как в уголках глаз копится предательская влага. Проклятье, Лер же заметит!

– Это просто дождь, – быстро сказала я.

Лер с задумчивым видом поднял голову.

– Да, – проронил он. – Давно здесь крышу не чинили. Кстати, о чём ты там думала пять минут назад? Прогнать всех придворных и обустроиться в Йевере самим? Надо будет подумать.

– Тогда мы точно никогда не починим крышу, – хмыкнула я. – С твоими-то бесконечными разговорами.

– Уж кто бы говорил.

Наши взгляды встретились.

– Как там Сизмунд? – очень тихо спросила я.

Лер покачал головой.

– Он… спит. Очень глубоко. Я пытался его разбудить, и не только я, но…

Он замолчал.

«Всё будет хорошо», – хотела сказать я. Но я знала отношение Лера к этой фразе.

Лер поднял бровь, предлагая мне руку. Помедлив, я приняла её.

И последовала за Лером, изо всех сил стараясь скрыть облегчение оттого, что он рядом, и прекрасно зная, что у меня ничего не получится.

В саду горели лишь редкие фонари. Удивительно, но почти тут же и впрямь начал накрапывать ночной дождь, так что редкие гости тут же скрылись во дворце.

– Слишком многие головы склоняются в сторону королевы-матери, – негромко заговорил Лер, когда мы свернули на боковую аллею. – Мне не справиться.

Я вздрогнула, разом поняв, что это означает. Все эти шуточки «кто в лес, кто по дрова»… Лер имел в виду, что власть может перемениться в любой момент.

– Сизмунд справился бы, – добавил Лер негромко. – Но я не готовился, не строил сеть поддержки, мне просто не было это нужно! Я просто… хотел тишины. Хотел домой.

– В Рист? – тихо спросила я.

– Например.

Он помолчал.

– Это не кокетство, Эстер, это правда. Мы почти проиграли. Я лишь надеюсь, что у меня есть время, чтобы дождаться, когда проснётся мой брат. Тогда… всё изменится. Я надеюсь.

Его рука коснулась моих пальцев, и в этом прикосновении было что-то, чего я не чувствовала раньше.

– Я тоже надеюсь, – прошептала я.

Мы остановились. Дождь затих, ночные облака расступились, и лунный свет вдруг озарил фигурные кусты.

И тут я увидела бабочку.

Лимонные светящиеся крылья взмахивали в ночном сумраке, оставляя за собой крошечные искорки. Она выписывала круги над кустами, будто искала кого-то.

– Должно быть, это та самая бабочка из Монтерского леса, – шепнул Лер.

– Почти… такая же, – отозвалась я севшим голосом. – Жаль, только одна, без пары.

– Может быть, у неё ещё всё впереди.

Я едва заметила, как Лер обнял меня за плечи. Совершенно неприличный жест, нарушающий все требования этикета… но может, и ну его, этот этикет?

– Интересно, бабочки умеют читать мысли? – прошептала я.

– Не знаю, – так же тихо ответил Лер. – Но ты была права. Одинокая бабочка в тысячу раз красивее, чем…

– Чем?

Его рука сжалась крепче вокруг моих плеч.

– Чем всё остальное.

Я повернулась к нему в лунном свете.

«Вот сейчас, – промелькнуло в голове, пока я смотрела ему в глаза, – самое время для третьего поцелуя. А потом мой прекрасный сюзерен встанет на одно колено, попросит моей руки, и пусть Розали Фоссе ищет себе принца где-нибудь ещё. А маменьку мы спрашивать вообще не будем».

Но… даже если бы это произошло…

Провести жизнь с тем, кто читает все мои мысли?

Я мысленно осеклась. И тут же новая, беспомощная и неотвратимая