Вероятно, это помощники Ингвара оставили здесь часть своего дополнительного оборудования. Это точно не могли быть вещи Муландера, так как он всегда приходил с серебристыми алюминиевыми кейсами с вырезанными в них отделениями, и ни при каких обстоятельствах никто не мог не то что тронуть их, разрешалось разве что посмотреть. Он никогда бы не оставил их здесь, даже на одну ночь.

Она прошла через комнату к закрытой двери спальни, открыла ее и включила люстру. Здесь все выглядело так же, как и раньше. Возможно, они еще не успели начать осмотр спальни. Это могло бы объяснить, почему Муландер никак не отреагировал на то, что что-то было явно не так с ее размером.

Пять с половиной метров, именно такой была по размеру ее собственная спальня, от внешней стены у окна до стены, граничащей с коридором и ванной. А в этой комнате было не более одного метра от изножья кровати до внешней стены, и это означало, что разница между двумя комнатами составляла целых два с половиной метра.

Она подошла к стене, общей с ее спальней, и продолжила путь вокруг кровати к углу, где стояла маленькая тумбочка. Там она зажгла фонарик на телефоне и начала тщательно изучать угол и внутреннюю стену за изголовьем кровати.

В случае, если речь шла о стене, построенной задним числом, она сможет определить это. Муландер когда-то говорил ей, что все недочеты строительства и отделки обычно видны по краям и в углах. Это могло быть что угодно: от небольшой щели, которая пропускает свет, до разных по цвету плинтусов.

Но в этом конкретном случае никаких различий видно не было. Она обратила внимание, что один и тот же плинтус грязно-белого оттенка тянулся по всему периметру комнаты. То же самое и с классическими старыми обоями темно-синего цвета, рисунок на них тянулся за угол. Другими словами, не было ничего, что указывало бы на то, что в этой комнате специально выстраивали дополнительную стену.

Последний вариант тестирования, которому научил ее Муландер, — послушать. Поэтому она сжала кулак и наугад постучала по стене в разных местах. Звук, конечно, был не таким, как у стены в ее спальне. Но, вероятно, это было главным образом потому, что эта стена не была несущей. В любом случае, звук был глухим, и стена точно не была построена каким-нибудь рукастым умельцем.

Она смахнула предупреждение телефона о том, что скоро разрядится батарея, и принялась изучать тумбочку с маленькой прикроватной лампой. Но и она, казалось, не содержала никаких секретов, поэтому Ирен подошла к шкафу, который был втиснут между кроватью и стеной с другой стороны.

В последний раз, когда она была здесь, она осматривала его, но ее прервал Утес. Теперь же она снова открыла его и пришла к выводу, что он выглядит точно так же, как она его помнила. Немногочисленные вешалки с пиджаком, парой брюк и двумя рубашками. Ни больше, ни меньше. Это было необычно аскетично и указывало на то, что он, вероятно, хранил одежду где-то в другом месте.

Она отодвинула вешалки в сторону, наклонилась и начала осматриваться все при свете фонарика телефона. Если она что-то и искала, то нужно было снова осматривать края шкафа и его углы. Но в этот момент телефон окончательно разрядился, и фонарик погас, а так как она заслонила своим телом большую часть света люстры, то стало все равно слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Поэтому она сняла одну из кожаных перчаток и провела кончиками пальцев по задней стенке шкафа.

Там точно была щель, она была в этом уверена, по всей длине шкафа с одной стороны. Но это может быть вполне естественно. По крайней мере, то же самое было с задними стенками икеевских шкафов, которые она и Хампус вместе собирали в доме в Персторпе. Тонкие мазонитовые пластины, которые должны были фиксироваться маленькими гвоздиками по всему периметру, все время соскальзывали куда-то и жили своей жизнью.

Она попыталась сильно надавить на заднюю стенку, но та нисколько не поддалась. Даже когда она приложила все свои силы, упершись плечом в одно место, стенка не дрогнула. Да, шкаф, несомненно, был гораздо более прочным, чем их рухлядь из Икеи. Точнее рухлядь Хампуса.

На уровне талии в середине задней стенки она обнаружила круглое отверстие диаметром в два-три сантиметра. Она стала размышлять о том, как оно здесь оказалось, ведь в шкафах в Персторпе таких отверстий точно не было. Может быть, это было просто отверстие для захвата, чтобы упростить сборку, или через него должны были протягивать провода для люстры или другой подсветки.

Чтобы быть уверенной, что точно ничего не пропустила, она сделала шаг в шкаф, наклонилась и приложила глаз к отверстию. Но единственным, что она там увидела, была полная темнота, ведь именно ее обычно ожидаешь увидеть за шкафом в комнате. Тем не менее ее не покидало ощущение, что здесь что-то не так.

Но одного ощущения недостаточно. Ей нужно что-то конкретное. Она точно не продвинется дальше в своих поисках, пока не разгадает все загадки здесь. Но в итоге она не увидела других вариантов, кроме как сдаться, выйти из шкафа и покинуть спальню. Может быть, она просто слишком быстро продвигалась вперед? В попытке начать все с нуля, она вернулась в прихожую, где остановилась и стала осматривать квартиру еще раз.

Кроме входной двери здесь были еще две закрытые двери. Одна вела в ванную, планировка которой была точной зеркальной копией ее собственной, с ванной, раковиной и унитазом. Она постучала по короткой стене, которая граничила со спальней. Звук показался ей более глухим по сравнению со стеной в спальне.

Вернувшись в прихожую, она открыла вторую дверь, которая в ее квартире вела в маленькую кладовку, теперь забитую коробками с вещами. Милвох, судя по всему, разделил пространство этой комнаты на две части.

Одна — для кучи инструментов, увидев такое большое количество которых любой мужчина обрадовался бы неимоверно. Пилы, дрели и шуруповерты соседствовали здесь с ящиками для инструментов, монтажным клеем и шурупами всех возможных размеров. Здесь был даже мощный гвоздезабиватель, доски разной длины и много другого. Как они и подозревали, когда увидели данные о его покупках в Баухаусе, он совершенно определенно что-то построил. Но что и прежде всего где?

Другая часть кладовки выполняла функцию гардеробной, в одном углу которой стояли пылесос и швабра. За занавеской на полках лежали аккуратно сложенные брюки и свитера, рубашки висели в одну длинную линию, рассортированные по цветам, а в ящиках лежало нижнее белье.

Исходя из того, что она могла видеть, пространство по размеру было не больше аналогичного в ее квартире, что еще больше развеяло ее подозрения. Она сумела реанимировать телефон и решила потратить остатки заряда батареи на то, чтобы посветить на внутреннюю стену, обращенную к спальне. Но и здесь она не смогла заметить ничего подозрительного, и когда телефон наконец полностью разрядился, она попыталась простучать стену в нескольких разных местах, но поняла только, что больше не в состоянии понять, есть ли какая-то разница по сравнению со звуками с других стен.

Но это точно не может быть та же стена, что и в спальне, между ними слишком много различий. Поэтому она вернулась в гостиную, достала рулетку и отмерила три метра от внешней стены, выходящей на улицу. Кажется, это расстояние соответствовало расположению внутренней стены в спальне, и совершенно точно оставалось еще два с половиной метра до прихожей и гардеробной.