– Ага, точно, – сказала Лерой. – Я сама только что так подумала.

Джесси оглянулся на Мэгги. Подбородок у него был немного выпячен – совсем как у Айры, когда тот пытается сдержать улыбку.

– Она еще и спортсменка, – сказала Мэгги. – Прихватила с собой бейсбольную перчатку.

– Правда? – спросил он у Лерой.

Та кивнула. Теперь носок ее приподнятой ноги изящно указывал в пол, как у балерины.

Наверху что-то грохнуло, и Фиона крикнула оттуда:

– Мэгги, а где…

Она возникла вверху лестницы. Все посмотрели на нее.

– О… – И начала спускаться, очень плавно и быстро, скользя ладонью по перилам. Звук раздавался только один – шлепки ее сандалий по босым ступням.

– Рад тебя видеть, Фиона, – сказал Джесси.

Она сошла с последней ступени, посмотрела ему в лицо и ответила:

– И я тебя.

– Ты сделала что-то новое с волосами, верно?

Фиона подняла руку и, не сводя глаз с его лица, коснулась кончиков волос.

– О… Может быть.

Мэгги проговорила:

– Ладно, я, пожалуй, пойду на кухню…

И Айра спросил:

– Тебе нужна помощь, Мэгги?

– Да, конечно! – радостно пропела она.

Фиона сообщила:

– Я искала наверху мою мыльницу.

Мэгги остановилась.

– Мыльницу? – переспросил Джесси.

– Залезла в ящик твоего стола, но там пусто. Только шарики нафталина. Ты забрал ее, когда переезжал в свою квартиру?

– О какой мыльнице ты говоришь?

– О моей черепаховой мыльнице! Которую ты хранил.

Джесси взглянул на Мэгги. Она сказала:

– Ты же помнишь ее мыльницу.

– Вообще-то нет, не очень, – ответил Джесси и ухватился за клок волос, который спадал ему на лоб. Он всегда так делал, недоумевая.

– Ты хранил ее после ухода Фионы, – сказала Мэгги. – Я видела ее у тебя. В ней лежал кусочек мыла, помнишь? Такого прозрачного.

– Ах да, – сказал Джесси и отпустил клок.

– Так ты помнишь ее?

– Конечно.

Мэгги стало легче. Она ободряюще улыбнулась Лерой, уже опустившей ступню на пол и неуверенно смотревшей на взрослых.

– Так где же она? – спросила Фиона. – Где моя мыльница, Джесси?

– Ну, ээ, разве твоя сестра ее не забрала?

– Нет.

– Я думал, она увезла ее вместе с твоими вещами.

– Не увезла, – сказала Фиона. – Мыльница лежала в твоем столе.

– Господи, Фиона. Тогда я ее, наверное, выбросил. Но послушай, если она так много для тебя значит, я с радостью…

– Но ведь ты хранил ее, потому что она была памятью обо мне, – сказала ему Фиона. – Пахла мной! Ты закрывал глаза и подносил мою мыльницу к носу.

Взгляд Джесси переметнулся к Мэгги.

– Ма? – спросил он. – Это ты ей наговорила?

– Выходит, это неправда? – спросила Фиона.

– Ты уверила ее, что я расхаживал по дому, нюхая мыльницы, ма?

– Так ты же нюхал! – ответила Мэгги, хоть ей и неприятно было повторять это прямо ему в лицо. Она повернулась к Айре (обнаружив на его физиономии в точности то выражение – шокированное и неодобрительное, – какое ожидала увидеть) и сказала: – Он держал ее в верхнем ящике.

– В ящике с твоими сокровищами, – подхватила Фиона. – Думаешь, я притащилась бы в такую даль, как самая обыкновенная… девчонка-поклонница, если бы твоя мать не рассказала мне об этом? Мне незачем было приезжать! У меня и так все хорошо! Но твоя мать рассказала мне, как ты вцепился в мою мыльницу и не позволил Кристал забрать ее, как закрыл глаза и впитывал ее запах! Ты хранишь ее по сей день, сказала она, никогда с ней не расстаешься, а на ночь под подушку кладешь!

Мэгги воскликнула:

– Я не говорила, что…

– По-твоему, я кто? – спросил Джесси. – Лузер какой-нибудь?

– Так, послушайте, – вмешался Айра.

Фиона, похоже, только рада была послушать.

– Давайте я изложу это простыми словами. Вы говорите о пластмассовой мыльнице.

– О моей пластмассовой мыльнице, – подтвердила Фиона, – с которой Джесси спит каждую ночь.

– Ну, тут какая-то ошибка, – сказал Айра. – Откуда Мэгги может об этом знать? Джесси теперь живет в своей квартире. И по дошедшим до меня слухам, если он с кем-то и спит, так с инспектором автосалона.

– Что?

– Ладно, не суть важно.

– С каким инспектором?

Пауза. Затем Айра:

– С тем, которого встречаешь в дверях салона, когда заходишь туда, чтобы купить машину. Она записывает твое имя и адрес, а потом вызывает продавца.

– Она? Так это женщина?

– Верно.

– Джесси спит с женщиной?

– Верно.

Мэгги сказала:

– Ты просто не можешь не испортить все, Айра, так?

– Не так, – ответил Айра. – Все портит самая обычная правда, Мэгги, а правда в том, что Джесси в настоящее время кем-то увлечен.

– Но эта женщина ничего не значит! Я хочу сказать, они же не помолвлены, не женаты, ничего! Она не та, о ком он все время думает!

Мэгги повернулась за поддержкой к Джесси, однако тот внимательно изучал носок своего левого ботинка.

– Ах, Мэгги, – сказал Айра, – ну признай очевидное. Так уж все сложилось. И Джесси каким был, таким и останется. Муж из него не получится, он не из того материала сделан! Он перебирает девушку за девушкой и, похоже, не способен продержаться ни на одной работе дольше нескольких месяцев, а когда теряет очередную, виноватым неизменно оказывается кто-то другой. Либо босс у него козел, либо покупатели козлы, либо сотрудники…

– Нет, постой… – начал Джесси, но Мэгги уже говорила:

– Ох, почему ты всегда, всегда преувеличиваешь, Айра? Он целый год проработал в магазине грамзаписей, ты об этом забыл?

– Каждый, с кем знакомится Джесси, – спокойно закончил Айра, – по какому-то магическому совпадению оказывается козлом.

Джесси повернулся и вышел.

Оттого, что он не хлопнул дверью, а позволил ей с тихим щелчком закрыться, почему-то стало лишь хуже.

Мэгги сказала:

– Он вернется. – Предназначалось это Фионе, но, поскольку та не ответила (лицо ее стало чуть ли не деревянным, она смотрела вслед Джесси), Мэгги обратилась к Лерой: – Ты заметила, как он обрадовался, когда увидел тебя, правда?