– Хватит, – скомандовал Артуро. – Делай как задумано.

Голос не подвёл. Остался уверенным.

Рауль не спорил. Долго не мог придумать, как лучше нести Максима. Поначалу попробовал тащить его за руки. Не получилось. Мешали корни. Потом взялся за ноги. Зажав их под мышками, начал пятиться, но не одолел и двадцати метров. Рубашка Максима задралась, обнажила спину и цеплялась за траву и палые ветки. В итоге Рауль перекинул Максима через плечо. С трудом шёл под такой тяжестью. Перепачкался в крови. Несколько раз останавливался. Дважды опускал Максима на землю, чтобы перевести дыхание. Но всё-таки шёл вперёд. Они были близки к цели.

Максим не сопротивлялся. Был в сознании, однако явно берёг силы для последнего рывка. Глупо. Не будет этого рывка. Как не будет и надежды на спасение. Всё кончилось в ту минуту, когда он сел к ним в лодку.

– Мне жаль, – прокричал Артуро, освещая заросли фонарём. – Мне правда жаль, что всё так заканчивается для тебя. И я… я бы с радостью поступил иначе, но ты не оставил мне выбора. Ты всё испортишь. А мне нужно, чтобы всё шло спокойно, по плану Скоробогатова. До тех пор, пока я не вмешаюсь. К тому же его люди сами сказали избавиться от тебя. Они устали от твоей строптивости.

Руки Максима безвольно раскачивались из стороны в сторону. Задевая за ветки, вяло цеплялись за них.

– Что-что? – прокричал Артуро, притворяясь, будто Максим ему ответил. – Ты не виноват? Виноват. Последняя фотография твоей мамы была твоим последним шансом остановиться. Но ты не остановился. Скажешь, что хотел помочь родным, хотел исправить ситуацию? Нет! Ты хотел выйти из неё победителем. А это не одно и то же. Думаю, когда вся эта история закрутилась… Думаю, ты услышал в себе голос отца, голос Серхио. Но ты не твой отец. Ты застрял где-то на границе между его миром, самоотверженным и беспощадным прежде всего к самому себе, и миром простых обывателей, трясущихся над семейным фарфором и кустами роз в патио. Понимаешь, о чём я?

Максим не отвечал.

– И всё-таки мне жаль, – повторил Артуро.

Он говорил искренне. Артуро должен был доказать Скоробогатову свою покладистость, готовность совершать такие мерзкие поступки. Заодно хотел воспользоваться ситуацией и ещё больше привязать к себе Рауля. В Науте заявил ему, что никому не позволит убить Максима. Смерть – слишком мягкое наказание за то, что Максим сделал с ним в Пуно. Да, он так и сказал Раулю. Пусть думает, что Артуро придумал притащить парня сюда ради жестокой мести. Пусть знает и боится, что с ним и его родственниками поступят так же, если Рауль вдруг вздумает предать Артуро.

Вода поднялась выше щиколоток, но заросли расступились, отчего идти стало чуть проще. Поблизости виднелись только изогнутые стволы деревьев с единой сросшейся кроной, накрывавшей всю Пасть каймана на многие сотни метров вокруг. Она смягчала ливень. Шум непогоды отдалился.

Рауль теперь шёл не так смело. Осматривался, взглядом следовал за лучом фонаря. То и дело просил Артуро посветить вперёд. Боялся. Это место не зря назвали Пастью каймана. Здесь их было предостаточно. И ночью они выходили охотиться. В сражении с кайманом никакой пистолет не поможет. Не хватало ещё по рассеянности угодить в гнездо. Впрочем, все гнёзда, насколько знал Артуро, прятались дальше – за плакучими кустарниками. Тут же тянулось что-то вроде болотистой прихожей перед их угодьями.

– Где она? – недовольным голосом спросил Артуро, словно его сейчас подгонял не страх, а лишь желание поскорее отделаться от Максима.

– Где-то здесь… – растерянно ответил Рауль.

Ему потребовалась ещё минута-другая, чтобы найти принесённую сюда вчера утром и оставленную на одной из веток цепь.

– Вот!

– Отлично. Давай!

Рауль сбросил Максима в воду. Падение получилось громким. Тёмная, местами вспененная вода покачнулась. Густая рябь разошлась во все стороны. В том числе и к плакучим кустарникам, до которых оставалось чуть больше двадцати метров.

Пока Рауль возился с Максимом, Артуро водил фонарём по заводи. Не представлял, как поведёт себя, если вдруг поблизости увидит отражение пары глаз. Не хотелось выставлять себя дураком. Но пока что было тихо. Никаких кайманов. Кажется, они не слишком надеялись найти тут добычу. Ничего. Рано или поздно кровь их привлечёт.

– Готово. – Рауль, управившись с Максимом, схватил его кожаную сумку и поспешно отошёл в сторону..

– Боишься? – усмехнулся Артуро.

Максим сидел по грудь в воде, прикованный к дереву. На обеих руках у него было по паре наручников, свободным браслетом прикреплённых к стальной пятимиллиметровой цепи. Цепь в свою очередь опоясывала ствол дерева, не меньше двух метров в обхвате и по всей коре усаженного толстыми шипами. Кажется, на Амазонке у всего были свои шипы, даже у самых невинных на первый взгляд растений. Здесь всё боролось за жизнь, цеплялось за любую возможность не стать чьим-то обедом.

– Знаешь, – Артуро передал фонарь Раулю, а сам расстегнул медную пряжку на сумке Максима, – твой отец как-то сказал, что не бывает хороших или плохих поступков. Добра и зла не существует. Есть только законы придуманной нами морали, которые проще и точнее назвать законами выживания. Мы не бьём другого не потому, что это плохо, а потому что боимся, что однажды кто-то ударит нас самих. Как тебе такая мысль?

Максим молчал. Не брыкался. Знал, что уже ничего не добьётся, только потеряет последние силы. Надеялся придумать что-нибудь потом, когда останется тут один. Ну что же, пусть придумывает.

Артуро достал из сумки статуэтку.

– Подсвети.

Это была та самая статуэтка, о которой он мечтал последние годы. Заполучил её. Но слишком поздно. Артуро осмотрел проступившие от влаги узоры на спине. Озадаченно качнул головой. Людям Скоробогатова придётся хорошенько потрудиться, чтобы по такой карте найти Город Солнца. Но Артуро не сомневался, что в конечном счёте они справятся. Аркадий Иванович умел мотивировать.

– Я бы хотел облегчить твои страдания. – Артуро, переложив статуэтку в свой рюкзак, вновь заговорил с Максимом. – Но не могу. Прости. Я не убийца. Ты сейчас думаешь иначе, но… Знаешь, ещё полвека назад в Боливии была страшная бедность. Не то чтобы они сейчас жили значительно лучше, но тогда им приходилось совсем туго. Так вот, если в семье рождался ребёнок и родители понимали, что просто не в состоянии его прокормить… Как думаешь, что они делали? Нет, не убивали. Ведь это был бы позор. Как жить, перепачкав руки в крови собственного младенца? Они относили его подальше от дома, в какое-нибудь безлюдное место и там за ноги подвязывали к дереву. И уходили. Оставляли под солнцем. Печальное зрелище. Но это была вынужденная мера. И они не были убийцами. К чему я это рассказываю? Думаю, ты и сам понял.

Артуро отбросил экспедиционную сумку. Пистолет по-прежнему не убирал, словно боялся, что пленник одним рывком сумеет разорвать цепь и в последнем броске опрокинуть их с Раулем в воду.

– Могу пообещать, что всё закончится до рассвета. У тебя несколько вариантов. Скорее всего, до тебя доберутся кайманы. Их тут много. Не самая приятная смерть, согласен. Зубы у них не то чтобы острые. Кайманы ведь не прокусывают, а рвут свою добычу… Второй вариант – ты утонешь. Вода прибывает. А встать тебе не хватит сил. Да и цепь не позволит. Наконец, третий вариант самый хороший. Ты просто умрёшь от потери крови. Думаю, так проще всего. Под конец ты не будешь чувствовать ни боли, ни страха.