«Она не живая!» — голос Фэя, поднявшийся на высоту, на которой уже начинают звенеть истерические нотки, перекрыл даже возобновившийся поток слов со стороны принцессы. Мерилейн успела не то прожевать, не то выплюнуть кляп, насильственным способом призвавший ее к молчанию, и сейчас с удвоенным энтузиазмом начала поносить окружающую действительность. Едва двигающуюся девушку с саблей она, похоже, даже не заметила, чего нельзя было сказать о д'эссайне.

Фиолетовое лезвие Джерайнова меча со свистом разрезало воздух и с глухим костяным стуком застряло в тонкой руке сидхе, погрузившись в белую бескровную плоть всего на толщину пальца. Д'эссайн неопределенно хмыкнул, шевельнул ладонью, высвобождая лезвие, и торопливо отступил, уклоняясь от ржавой сабли, неожиданно ловко провернувшейся в руке девушки. Будто в хрупком на вид запястье не было ни суставов, ни сухожилий — только круглый гладкий шар с протянутым сквозь него упругим шнуром.

Не сидхе это. Не живое существо. Просто марионетка.

Кукла.

«Меня другое интересует, — проворчал Фэй, ощутимо нагреваясь у меня на запястье, — как такое получилось из живой девушки и, что самое главное, кто сумел это сделать?»

Я лишь пожала плечами, ненавязчиво оттесняя Джерайна в сторону и скрещивая один из квэли с легкой ученической саблей, и едва успела закрыться, когда рука девушки неожиданно провернулась назад, как на шарнире, а сабелька вылетела снизу, едва не угодив ржавым лезвием мне в бедро.

— А ну, всем разбежаться! — раздался в пещере до тошноты оптимистичный и самоуверенный звонкий голосок принцессы. — Сейчас я ее испепелю!

Право слово, я даже подумать не могла, что мне будет достаточно двух встреч с этой больной на всю голову девицей, чтобы при звуке ее голоса, слегка дрожащего от предвкушения, бросаться в сторону под ругань обозленного д'эссайна, бабочкой отлетающего к другой стене от греха подальше. Заревело пламя, расплескивающий жар и яркие хвостатые искры огненный шар пролетел через зал и ударил в грудь марионетки, заставляя ту опрокинуться в «мостик» и гулко стукнуться темечком в пыльный каменный пол.

— Легче легкого, — хмыкнула принцесса, потирая слабо светящиеся ладони и победно улыбаясь слегка ошалевшим от такого экспромта телохранителям.

— Да ну? — усмехнулась я, наблюдая за тем, как бывшая сидхийская ученица рывком поднимается на ноги и медленно шагает по направлению к принцессе. Ветхий мундир горел, осыпаясь черным пеплом и открывая совершенно невредимое тело с некрасивой горизонтальной щелью точно под грудью; длинная коса, сбитая в паклю, тлела, источая невыносимый запах паленых волос. — Так, может, нам и не вмешиваться вовсе? Кажется, вы ей понравились куда больше нашего.

— Как можно?! — Мерилейн торопливо ретировалась за спину бледного тонкокостного юноши, чем-то напомнившего мне помощника капитана на «Птице», и ловко вытолкнула его навстречу бредущей через каменный зал обгоревшей сидхе. — Я и вам кусочек славы оставлю! Она и так еле стоит, добьете и без моей помощи!

Да-да, конечно. Всего делов-то — уложить бывшую ученицу третьей ступени, которая не только сохранила умения, но еще и ходит, как шарнирная кукла, необычностью движений соперничая с д'эссайном, а принятый на грудь огненный шар всего лишь спалил одежду и волосы, не причинив особого вреда здоровью. Хотя какое там здоровье у нежити?

«Вечное и бесконечное, — нервно хихикнул Фэй. — Лесс, она будто на нитках, прозрачных и почти невидимых. Их сложно заметить, но они тянутся от ее рук и ног куда-то вверх, под потолок. Я думаю, если их обрубить…»

Кр-р-рак!

Голова марионетки треснула и рассыпалась серой пылью в руках бледнолицего юноши, не потрудившегося даже достать оружие, а в следующее мгновение худенькое, бессильно обвисшее безголовое тело сидхийской девушки рывком выпрямилось, и ржавая сабля по рукоять оказалась вбита в живот незадачливого спутника принцессы.

А я наконец-то увидела то, о чем говорил Фэй.

В момент, когда кровь из глубокой раны окрасила бледные, кажущиеся шарнирными пальцы марионетки, я сумела различить тонкие серые нити, тянущиеся от тела обезглавленной нежити куда-то вверх, под потолок. Воздушные, туго натянутые паутинки, обвивающие изуродованный обломок шеи, из которого при каждом движении марионетки сыпалась рубиновая пыль, дрогнули как живые и вдруг потянулись к раненому, упавшему на колени.

«Лесс, руби паутину!» — вдруг дурным голосом взвыл Фэй у меня в голове, я дернулась вперед, но опоздала.

Обезглавленная марионетка рухнула на пол, подняв облачко пыли, и рассыпалась на куски, а раненый, вокруг которого подстреленным зайцем прыгала чокнутая принцесса, медленно поднял голову, глядя сквозь меня пустыми глазами-шариками. Истончившаяся побелевшая рука неожиданно ухватила Мерилейн за лодыжку и стиснула так, что девица завизжала и принялась бить юношу по голове крестовиной сломанного меча.

— Пусти!! Пусти, кому говорят!! Дрови-и-и-ик, спаси меня-а-а!

«Оно наверху. Под самым потолком. В центре».

Да уж, без подсказки браслета я бы его не заметила.

Под потолком среди каменных сосулек притаилось существо, очень похожее на огромного паука. Широкий панцирь полностью сливался с шероховатым потолком пещеры, и если бы не тонкая линия-контур, на которую мне указал Фэй, я бы так и таращилась наверх, не видя опасности. Длинные лапы существа упирались в стены пещеры, а то, что я поначалу приняла за выбоины в потолке, оказалось глазами.

Безмолвный страж вроде тех, которые охраняют сокровищницы в сидхийской Столице. Ему не нужна ни еда, ни сон, он крепится к потолку и постепенно сливается с ним, становится частью вычурного узора и тщательно следит за вверенными ему ценностями, признавая лишь казначея и хозяина дома. А с ворами расправляется на редкость просто и эффективно — ловит в сети протянутой через помещение паутины и обращает в продолжение себя: в безмолвных сторожей.

«И как же с такой очаровашкой расправиться?» — поинтересовался браслет, нагреваясь у меня на запястье и выстреливая в сторону поднявшегося на ноги бывшего спутника принцессы каким-то заклинанием, отчего ноги у того подломились и марионетка беспомощно свалилась на пол, чтобы быть пришпиленной тяжелым клинком темного эльфа.

Только магическим оружием. Обычное его не возьмет, а направленные заклинания его панцирь либо поглощает, либо отражает обратно.

«Есть идеи?»

— Джер! — Я забросила квэли обратно в ножны и махнула д'эссайну рукой, отвлекая его от процедуры упаковки верещащей и упирающейся принцессы в сдернутый с плеч плащ. — Мне нужен один из твоих захватов и жуткое ковыряло!

— Коротко: зачем и что именно нужно? — спросил Джерайн, настороженно озираясь по сторонам. Так, будто он видел еще что-то, что ему категорически не нравилось.

— Не туда смотришь. — Я ткнула пальцем в потолок. — Там сидит один из вариантов сидхийских стражей. Не знаю, какого крайна он тут делает и кто его тут посадил, но… Мне нужен твой захват, чтобы быстро забраться наверх, и эсси, чтобы пробить его панцирь.