по имени Ратнавали и сходил с ума от желания обладать ею. Он не мог спать по ночам, если не утолял свою похоть хотя бы один раз. Вначале это, конечно, приносило ей удовольствие, но в конце концов она устала и решила сделать перерыв. Сказав ему, что ей нужно выполнить свой долг по отношению к своей семье и навестить мать и сестру, она на один день покинула его.

В эту ночь Тулсидас не смог уснуть без своей обычной сексуальной разрядки. Очень скоро его обуяло безумное желание, и он понял, что должен овладеть Ратнавали, иначе он непременно умрет.

Стояла темная ночь. Дождь потоками обрушивался на ненасытного Тулсидаса, кружившего по грязным улицам города. Семья Ратнавали жила на другом берегу реки, и Тулсидас лихорадочно размышлял о том, как ему перебраться через бурлящий поток, временно преградивший ему путь.

Случайно на берегу реки оказался ожидавший кремации труп. Дождь начался еще до того, как был сооружен погребальный костер, и все участники похоронной церемонии бросились в укрытие, чтобы переждать ненастье и затем уже выполнить свой долг по отношению к умершему. Разгоряченный мозг Тулсидаса воспринял труп как подходящий плот для того, чтобы переправиться через реку; он даже не понял, что на самом деле это было мертвое тело. Вне себя от радости Тулсидас дотащил «плот» до воды и начал неистово грести к противоположному берегу.

Переплыв реку, Тулсидас выпрыгнул на берег и помчался к дому Ратнавали. Была полночь, и его окружала кромешная тьма. Зная, что комната Ратнавали находится на верхнем этаже, он схватил попавшуюся ему под руки веревку, завязал на одном конце петлю и забросил на ветвь стоящего рядом с домом дерева, даже не подозревая о том, что это была не веревка, а большая, очень ядовитая и к тому же крайне ошарашенная змея.

В комнату Ратнавали Тулсидас влетел подобно снаряду, посланному из катапульты. Разбудив жену своими страстными объятиями, он утолил свою жажду, несмотря на ее стыдливые протесты и опасения, что мать и сестра могут их услышать. Истощенный, он лежал рядом с ней, увлажняя постель.

Ратнавали с отвращением плюнула в его сторону: «Тулсидас, ты пришел ко мне только для того, чтобы удовлетворить свою похоть. Ты жаждешь моей плоти и костей. Подумай только, каких бы высот ты уже достиг, если бы в поклонение Господу Раме вкладывал столько же эмоций, сколько ты тратишь на то, чтобы обладать этим смертным телом».

Это замечание, как игла, глубоко вонзилось в бедного Тулсидаса. Все его опьянение страстью и удовлетворение мгновенно испарились, и он сказал: «О, правда? Ну хорошо, я тебе покажу!» Он ушел и только на обратном пути заметил труп и змею, поразившись тому, каким слепцом его сделала похоть. После этого он оставил свой дом и стал скитаться по миру в качестве садху. Он неустанно продолжал свой поиск и наконец нашел Раму.

А что же Ратнавали? Она осталась практически вдовой после этого. Она помогла своему мужу достичь Бога и при этом разрушила свое собственное семейное счастье. Она не видела Тулсидаса несколько лет, а когда, наконец, нашла его, он сказал ей: «Ты — мой первый гуру. Я буду всегда испытывать уважение к тебе за то, что ты толкнула меня на путь, приведший меня к Раме. Но сейчас я более счастлив с Рамой, чем был счастлив с тобой, так что, пожалуйста, уходи обратно к своей матери и сестре».

Это — прекрасный пример упущенной возможности. Если бы Ратнавали обладала тонким умом, она бы превратила сексуальную энергию своего мужа в любовь к Богу, пытаясь всегда видеть в нем Шиву, а в себе — Парвати. Она бы все равно была его гуру, осуществляя эту рнанубандхану, и он все равно достиг бы успеха в духовной практике, хотя, может быть, и позже, — но в этом случае они оба достигли бы успеха, а какую любовь они питали бы друг к другу! Но, оскорбив его, она потеряла все. Поэтому я всегда говорю, что язык и пенис могут или вознести вас до небес, или повергнуть вас на самое дно. Все зависит от того, как вы их используете.

Природа секса

Почему люди получают такое наслаждение от секса? Ведь это такое грязное занятие, — вводить плоть в другую плоть, лежа в луже пота и выделений. Современные люди объясняют это тем, что Природа таким образом обеспечивает выживание вида; но это не может быть достаточным объяснением. Это — только иная формулировка проблемы: как Природе удается сделать так, что людей охватывает желание совокупляться?

Задумайтесь: фундаментальной основой всех межличностных отношений являются объятия и ласка. Когда рождается ребенок, родители прижимают его к себе и ласкают, — и ребенок чувствует, что его любят. Когда он подрастает, у него развивается влечение к противоположному полу, которое находит свое выражение в объятиях и ласках, достигая кульминации в половом акте.

После свадьбы мистическая сторона любовных отношений между двумя партнерами стирается — и каково же продолжение? Произвести на свет ребенка, которого пара сможет обнимать и ласкать. Когда ребенок вырастает и женится, пара может проявлять свою ласку по отношению к внукам. И так вся жизнь состоит лишь из этого.

Когда мужчина и женщина любят друг друга, они всегда стремятся достичь все большей и большей близости. Разлука всегда болезненна, и они пытаются избежать ее, проводя все свое свободное время вместе. Вот почему слово «пара» употребляется в единственном числе, хотя и обозначает двоих. Чувство отдельности возможно только из-за существования дуальности; горечь разлуки — это страдание от невозможности снова объединить двоих, которые были изначально одним, в единое целое. В изначальном состоянии не было никакого деления на мужское и женское.

Если мужчина и женщина действительно очень сильно любят друг друга, если их чувство настолько глубоко, что они всегда умственно пребывают в близости, мечтая друг о друге, представляя следующее свидание, то наступает момент, когда они больше не могут сопротивляться импульсу физической близости, сексуального соединения. Напряжение достигает такой степени, что разрядка неизбежна. Это вопрос обладания: «Я хочу стать тобой, и я хочу, чтобы ты стала мной». Но это невозможно: мешают тела. И тогда лучшим вариантом становится следующий: «Я должен быть в тебе, а ты должна быть во мне». Когда пара охвачена жаждой соединения, она обращается к сексу. На самом деле соединяются только пенис и влагалище, но во время полового акта мужчина чувствует:

«Да, я проник в нее, я овладел ею», — женщина же чувствует: «Да, я приняла его