Ксении в лицо бросилась краска. Она метнулась от квартиры к лифту.

Марта с Вечером переглянулись и негромко рассмеялись, а чуть спустя хохотали уже на полную.

Итальянец точно соответствовал описанию Марты. У него действительно был акцент, а кроме того, черный «кадиллак», толстая сигара, душераздирающий прикид, пальцы в перстнях и запястья в золотых браслетах. Такая пошлость вкуса перебивала вкусы даже московских нуворишей. Так что если от него и отдавало чем-то итальянским, то с сильным потребительским душком.

— Извини, не хотел тебя подставить, — сказал Итальянец, когда они сели к нему в машину. — Все получилось случайно. Мне один желтомордый деньги задолжал. Брал экстази на реализацию, но погорел, вот и предложил мне этого типа. Сказал, что он в Москве любого бойца уделает. Мне не верилось. Я бы на этого китайца и рубля не поставил. Кстати, и не ставил. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок, я и поехал к Игорю. А он вдруг заинтересовался.

— А можно этого должника увидеть? — спросил Сева.

— Отчего же нет, — Итальянец достал телефон и набрал номер. — Вэнь, тут люди тебя увидеть хотят. Встреться с ними. Это моя просьба… Хорошо. — Итальянец убрал телефон. — Он дома, здесь недалеко. Я подвезу.

«Кадиллак», плавно покачиваясь, как корабль, тронулся с места. Минут через двадцать он встал у большого серого дома. Сева посмотрел на детей, играющих у входа, и сказал:

— Не знал, что в Москве есть китайский квартал.

— Скорее гетто. Так, несколько домов. Они безвредные.

— Пока, — произнес Сева.

Итальянец посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Миша, подай сигнал, — кивнул он своему шоферу.

Через пару минут после гудка из подъезда вышел китаец. Он был, по китайским меркам, высокого роста и прилично одет.

— Садись в машину, — кивнул ему Итальянец.

Китаец молча повиновался.

— Мы ищем китайца, которого ты ему сосватал, — кивнул на Итальянца Сева.

Китаец молчал целую минуту. Все ждали. Первым не выдержал Итальянец:

— Послушай, Вэнь, из-за этого типа я крепко подставил одного человека. Конечно, я отбил те бабки, которые ты мне задолжал, но немножко вымазался в дерьме и хотел бы теперь отмыться. А ты не хочешь мне помочь.

— Где он, знаю только я. И он сразу поймет, кто его сдал, — сказал китаец.

— И что? — спросил Итальянец.

— Переломает мне кости.

— После того как мы его найдем, он уже не сможет тебе ничего сделать.

Китаец обвел взглядом всех присутствующих. В его взгляде было сомнение.

Итальянец досадливо вздохнул:

— Если не скажешь, то эти ребята, что со мной, кости тебе прямо сейчас ломать начнут.

Теперь вздохнул китаец, гораздо глубже, чем Итальянец, с оттенком обреченности.

— Ладно. Он живет на свалке, в вагончике.

— Покажешь! — сказал Итальянец.

Китаец кивнул.

— Давай на кольцевую, — сказал Итальянец водителю.

«Кадиллак» плавно набрал скорость и выехал на Комсомольский проспект. Итальянец открыл небольшой бар и, налив полный стакан виски, поднес его китайцу.

— Пей, Вэнь. А то скис совсем.

Потом он предложил выпить Вечеру и Севе. Вечер отказался.

Вэнь осторожно припал к стакану, стрельнул поверх него на присутствующих узкими глазами и стал пить. Итальянец и Сева, один с бутылкой в руке, другой со стаканом, замерли, глядя на него. Китаец не оторвался от посудины, пока не осушил ее всю. Итальянец одобрительно кивнул и сунул ему в рот сигарету, затем налил Севе. Китаец сделал две затяжки, а затем зрачки его глаз стали понемногу сходить к носу.

— Мать твою! — выругался Итальянец. — Он же готов.

Он опять полез в бар и достал оттуда жестянку с табаком, в которой оказалось второе дно с кокаином. Вытряхнув в узкую, как у аристократа, ладонь изрядную дозу порошка, Итальянец попросил:

— Захлопните ему поддувало.

Вечер, выбрав момент, зажал рот китайцу, а Итальянец с размаху запечатал его нос ладонью с кокаином.

Китаец судорожно вдохнул несколько раз.

— Не будет перебора? — спросил Вечер, продолжая зажимать рот китайцу.

Черные глаза Итальянца матово блеснули. Он отпустил китайца, небрежно стряхнул с ладони остатки кокаина и сказал:

— Не будет. Минус на минус дает плюс. Он же, гад, стакан виски вылакал. Где они только так пить научились? Кокс нейтрализует алкоголь, вот и все.

Действительно, через пару минут китаец пришел в себя.

Свалка была грандиозной. Целый город. «Кадиллак» припарковался у ее края. Они вышли. Итальянец окинул взглядом холмы и горы мусора и присвистнул. Потом, обводя пальцем окрестности, сверкнул перстнями и произнес:

— Это конечный результат всех наших усилий. Мы все превращаем в дерьмо.

— Ну и где здесь его искать? — спросил Сева.

Китаец жестом предложил следовать за ним. Идти пришлось долго, обходя горы мусора, которые высились, как терриконы. Временами они видели людей, которые рылись в мусоре. Наконец китаец остановился и указал на строительный вагончик, одиноко маячащий недалеко от откоса:

— Там.

Вечер шагнул вперед.

— Миша! — произнес Итальянец, и его шофер последовал за Вечером.

Тот обернулся.

— Я сам. Это только мое дело. — И двинулся по странной пружинящей поверхности свалки.

Подойдя к вагончику, Вечер встал. Он знал, что будет делать. Без лишних слов выхлестнет китайца на дальней дистанции и свяжет ему конечности скотчем. Второй раз этот номер — подобраться к нему вплотную — у косоглазого не пройдет. Вечер прислушался. Из вагончика не доносилось ни звука. «Спит или его просто здесь нет?» — подумал Вечер и, готовый к всяким сюрпризам, осторожно потянул дверь на себя. Она поддалась. Вечер открыл ее и снова прислушался. Было тихо.

«В конце концов, китаец не знает, с чем я пожаловал», — подумал Вечер и шагнул в вагончик. Оказавшись внутри, он тут же прижался спиной к стенке. В слабом свете, лившемся через немытое окно, он различил очертания железного шкафа, стола, а за ним какого-то лежака, на котором угадывались контуры тела человека. В вагончике стоял какой-то знакомый запах.

— Эй, хозяин! — позвал Вечер.

Человек не шевелился. Вечер окликнул его во второй раз. Реакция была та же. Тогда он шагнул к лежаку. В полумраке Вечер не сразу понял что к чему, но зато вдруг сообразил, чем пахнет. Пахло кровью. Он присмотрелся. Перед ним лежал китаец. Тот или не тот, разобрать пока было трудно. Его руки, раскинутые в сторону, были привязаны к краям лежака, ноги тоже. На груди и на бедрах лежало по мешку с цементом. Вечер скинул их на пол, и китаец неожиданно открыл глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом китаец произнес: