Альбин Эллеркинг с перекошенным от боли лицом яростно сопел. Левая нога горела как в огне. Споткнувшись о рыцарские доспехи и полетев на пол, он не только порвал брюки о ржавый металл, но и до крови расцарапал себе бедро. Мало того, проклятый туман позаботился о том, чтобы он потерял всякую ориентацию в пространстве, и, прежде чем нашел выход, он не один раз с разбегу больно налетел лбом на стену. В результате на лбу у него выросло несколько здоровенных шишек. К счастью, плотное белое облако вдруг рассеялось и куда-то исчезло.

Направляясь к выходу, садовник все еще продолжал бурчать себе под нос ругательства. «Ну, погодите, паршивцы! Я вас еще проучу — вот увидите!»

Гролль уже давно покинул хозяина и первым выбрался из гробницы. Оказавшись на улице, он остановился, выгнул спину дугой, поднял хвост трубой и зашипел, как взбесившийся дьявол.

Альбин Эллеркинг вышел вслед за ним, осмотрелся и понял, что так взбесило кота, — мерзавцы уже успели смыться!

Черт бы их побрал!

Садовник в отчаянии заскрежетал зубами, его лицо перекосилось от злости. Но тут ему в голову пришла одна мысль, от которой настроение его сразу улучшилось. Пусть беглецов уже не догнать — все равно никуда не денутся! В этом он был абсолютно уверен. Драган и Дрогур о них позаботятся. От этих двоих еще никому не удавалось скрыться.

Никому.

Альбин Эллеркинг злорадно усмехнулся. Сунул пальцы в рот, набрал в легкие побольше воздуха и громко свистнул.

Парк замка Равенштайн спокойно дремал в тишине темной ночи. Легкий ветерок тихонько покачивал ветви деревьев, чуть слышно шелестел почерневшей жесткой листвой и сухой травой на полянах. Огромные, подстриженные в форме собак кусты стояли почти неподвижно.

Месяц выглянул из-за туч, и в этот момент вдруг раздался пронзительный, резкий звук. Громкий свист, прозвучавший в Мертвом лесу, эхом прокатился по лужайкам парка. Потом снова воцарилась тишина, ничто больше не нарушало ночного покоя.

Вдруг огромные фигуры собак зашевелились. С громким шелестом они начали изменять свою форму. Листья постепенно сливались друг с другом, пока обе собаки не оказались покрыты густой темно-зеленой щетиной. Когда превращение фигур в настоящих собак было завершено, послышалось глухое рычание и хриплый лай. Листья напоминали теперь больше блестящую черную шерсть, под которой играли крепкие, упругие мускулы. Видны были даже вены, а недавно еще абсолютно безжизненные глаза зло блестели в сумрачном свете луны. Неподвижные хвосты в мгновение ока беспокойно закрутились, мохнатые лапы вонзили когти в землю и тихо затоптались по траве. Вполне безобидные садовые скульптуры превратились в ужасных, злых догов из плоти и крови.

Огромные собаки вскинули головы, повернули чуткие уши по ветру и напряженно прислушались. Их разинутые пасти обнажались в смертоносном оскале. С длинных дрожащих языков, пенясь, стекала слюна, а рычание становилось все громче и громче. Напоследок они еще раз потянулись и встряхнулись, как будто хотели окончательно избавиться от скованности ненавистного растительного бытия. Снова из Мертвого леса послышался громкий свист, и Драган и Дрогур, кровожадные псы Темных сил, с громким лаем помчались на зов.

Аларик продвигался вперед на четвереньках, низко склонив голову и прильнув к самой земле, чтобы как можно меньше вдыхать ядовитые пары Серного болота. И все равно в горле саднило, глаза слезились, руки и ноги невыносимо ломило, а по всему телу градом катился пот. Непривычная поза отнимала слишком много сил, еще больше замедляя путь. Но он терпел, стараясь не выпрямляться. Сильван не раз повторял, что передвигаться можно только ползком. А все наставления лесовика до сих пор еще ни разу не подвели мальчика, и благодаря им он благополучно преодолел уже значительную часть болота. Стоило только на пядь отклониться от узкой тропинки, как руки и ноги тут же увязали в топкой, коварной жиже. К счастью, Аларику каждый раз удавалось снова нащупать твердую почву и вернуться на спасительную тропу.

Страшную вонь и бульканье болота Аларик уже давно перестал замечать, точно так же как потерял ориентацию во времени. Он уже не мог точно сказать, как долго находится в пути. Казалось, что с тех пор, как он покинул родные края, прошла целая вечность, но до конечной цели его путешествия было еще далеко.

Оруженосец на мгновение остановился, немного приподнялся и пристально всмотрелся в желтую туманную даль. Видимость была не более десяти шагов. Все, что находилось дальше, утопало в непроглядных облаках ядовитых испарений, которые то сгущались, то на какой-то миг вдруг рассеивались, открывая взгляду кусочек болотного ландшафта чуть дальше впереди. Но как бы Аларик ни напрягал глаза, ничего конкретного разглядеть не мог.

Тыльной стороной ладони юноша вытер пот со лба, оставив на лице широкий грязный след. Его руки, ноги и вся одежда были покрыты толстым слоем ила. Но Аларик этого не замечал. В голове вертелась только одна мысль — нужно во что бы то ни стало добраться до крепости Борборона, чтобы помешать силам Тьмы осуществить свои коварные планы. Пусть даже уверенность в том, что это возможно, постепенно шла на убыль.

Оруженосец снова пригнулся к самой земле и на четвереньках пополз дальше. Он не знал, сколько времени полз по болоту, когда вдруг послышался странный шум. Звук, казалось, шел сверху, с высоты и был похож на удары мощных крыльев.

Аларик остановился, запрокинул голову, пригляделся и прислушался. Но ничего не смог разглядеть, так как ядовитый туман по-прежнему застилал все вокруг. Юноша хотел было двинуться дальше, но тут снова послышался тот же странный шум. Все ближе и ближе, теперь к нему добавился еще и другой звук, заставивший Аларика содрогнуться от ужаса, — злорадный женский хохот. Оруженосец испуганно застыл на месте, но вскоре все снова стихло. Только болото продолжало булькать, выбрасывая в атмосферу смертоносный газ.

Аларик недоуменно покачал головой. «Не может быть! — размышлял он. — Наверное, просто показалось. Как какая-то женщина могла оказаться в воздухе над облаками серного тумана? Тогда она должна… Нет, ерунда, просто невозможно — если только это не гарпия, демон смерти!»

Страшные мысли вдруг сами собой овладели сознанием юноши, он был до смерти напуган. Охваченный паникой, Аларик пополз дальше гораздо быстрее, чем раньше. Теперь даже непривычная поза ему не мешала. То, что таким образом не сбежать от демона смерти, ему как-то не приходило в голову.

От страха он перестал соображать, только полз все дальше и дальше, пока силы не иссякли и он не повалился ничком на землю. Его уже не волновало, что одежда насквозь промокла. Сердце отчаянно колотилось, каждый удар болью отзывался во всем теле. Легкие горели, как будто их ошпарили кипятком. Аларик закашлялся, жадно хватая ртом воздух. Он был настолько измотан, что едва услышал обращенные к нему слова.