litbaza книги онлайнДетективыКартонные звезды - Александр Косарев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 144
Перейти на страницу:

Единственный, кто не разделял наших буйных восторгов, был капитан Воронин. Он вскоре забился в палатку, и оттуда вскоре послышались слова известной песни, сложенной про маленький городок Тарусу. Помните?

Целый день стирает прачка,

Муж пошел за водкой,

На крыльце сидит собачка

С рыженькой бородкой.

Целый день она таращит

Глупые глазенки,

Если дома кто заплачет,

Загрустит в сторонке.

Ну, и так далее. Капитан, когда пребывал в плохом настроении, всегда начинал напевать эту песню. Когда же был в хорошем, то обычно громко мурлыкал «Отгремели песни нашего полка» Окуждавы. А когда настроение у него ниже среднего, то заводит про Тарусу. И судя по тому, что он поет про маленькую собачку и маленькую девочку уже по пятому разу, настроение у него ниже самого низкого. И только наскоро состряпанный Басюрой завтрак несколько улучшил его подавленное самочувствие.

— Тускло наше дело, — со звоном отбрасывает он ложку в опустошенную миску. — Если за нас так плотно взялись наши американские коллеги, то дело на этом, — кивает он в сторону висящих у очага трофеев, — явно не закончится. Подозреваю, что Щербаков с Косаревым повстречали лишь передовой отряд, разведгруппу, не более того. И они потому и шли так спокойно, что никоим образом не ожидали встретить какого-либо серьезного сопротивления. Слава Богу, что все так успешно обошлось. Что, если бы их было больше? Как я понял, у вас даже и патронов не было.

Щербаков молча пожимает плечами.

— Чего там, — продолжает капитан, — вон она сумка с дисками, в палатке вашей висит. А с одним пистолетиком вы не продержались бы и минуты. И что самое неприятное, вы вечно что-нибудь затеваете, не ставя меня в известность. Я же не цербер тут к вам приставленный! Мы вроде как доверять друг другу должны!

Мы дружно молчим, покаянно понурив головы.

— Но я и сам виноват, тут же самокритично заявляет наш командир. — Не обратил должного внимания на ваши заблаговременные предупреждения. Каюсь, виноват. Надеюсь, в дальнейшем наше взаимное доверие будет более… более крепким.

Мы сразу же оживаем. Значит, не одни мы во всем, как всегда, виноваты, начальство тоже «прокалывается». Но, однако, к моему удивлению, никаких скоропалительных выводов из появления южновьетнамских коммандос не делается. Единственно, что мы делаем тут же, — так это включаем захваченную радиостанцию на круглосуточное прослушивание. Около нее плотно усаживается Стулов и принимается с крайне озабоченным видом вслушиваться в молчащий эфир. Идея наша довольно проста и неоригинальна — попробовать запеленговать возможных компаньонов убитых под утро диверсантов. В принципе все необходимое для этого у нас имеется. Пеленгаторы вьетнамские на связи, приемная аппаратура работает исправно, да и Камо сидит возле передатчиков в полной боевой готовности. Удручает только одно — не слишком развитые лингвистические способности Владимира Владиславовича. В вопросе изучения языка братского народа его достижения не слишком впечатляют. Поэтому ему предписано произносить только отдельные, заранее выписанные на листочек слова, всячески имитируя при этом помехи на линии связи или неисправность аппаратуры.

* * *

Да, вы ведь помните, в первой части моей книги я рассказывал о том, как можно выявить местоположение вражеской радиостанции. В принципе много времени для этого не нужно. Требуется лишь три-четыре минуты, чтобы произвести все необходимые для этого манипуляции на пеленгаторе. Но в нашем случае все обстоит несколько сложнее. Мы не знаем, на какой рабочей частоте будут общаться с нами те, кто послал сюда разведгруппу. Определить это можно будет только тогда, когда те выйдут на связь. Сколько на это потребуется времени? Да по-разному бывает. Может уйти и двадцать секунд, а может и десять минут. Как повезет. Стулова такая неопределенность явно нервирует, но тут уж ничего не поделаешь, судьба у нас такая. Радиоразведка — она по жизни всегда полна загадок и неожиданностей. Расходимся по рабочим местам, но тоже находимся в тревожном ожидании. Непонятных моментов масса. Может быть, сами диверсанты должны были в определенное время выйти на связь? Но если должны, то все равно непонятно, когда это должно произойти и на какой частоте? Вопросов гораздо больше, чем ответов. Самое печальное в том, что никак сократить процесс ожидания мы просто не в силах. Трогать рукоятки настройки на передней панели захваченной радиостанции мы просто не можем, поскольку есть опасность запросто лишить себя последнего шанса. То и дело смотрю на часы. Вот минуло 11 часов, и ничего. Вот проскочил полдень. Тихо. Постепенно напряжение спадает, и к концу смены мы твердо уверены в том, что никто так и не «позвонит». Минует непривычно молчаливый ужин, и вокруг нас постепенно сгущается тьма. Все вопросительно смотрят на озабоченного неведомыми думами Воронина. Только он может дать приказ на отключение электростанции. Но если мы ее выключим, то ни малейшего шанса для выполнения задуманного у нас уже не будет. Повторно запустить всю остывшую технику можно только через 15 минут.

— До одиннадцати вечера пусть постучит, — наконец объявляет он свое решение, имея в виду характерный пристук генератора. — Ничего не случится, будем ложиться спать. Нечего в ночи тарахтеть на всю округу.

Несмотря на усталость, никто отдыхать не идет. Все мы как-то незаметно собираемся вокруг Камо, грустно клюющего носом на споем «насесте». Тот, видя такое к себе повышенное внимание, мгновенно взбадривается и тут же проводит сеанс связи с обоими пеленгаторными постами. Этим он как бы предупреждает последних о возможном начале измерительного цикла. Те незамедлительно отвечают, что к работе готовы по-прежнему. Время течет, словно холодный кисель. Чтобы как-то его скоротать, ловим на свободном приемнике Москву и слушаем эстрадный концерт по «Маяку». Поет всеми любимый Ободзинский. «Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня, но, не назвавши часа, сказала только: "Жди"…» Сидим молча, явно пребывая своими мыслями далеко от мрачно потемневших вьетнамских зарослей. Тоже ждем, когда нам «позвонят». В эти минуты каждый из нас дорого бы дал за то, чтобы оказаться на любимом Садовом Кольце или в другом каком месте, более привычном русскому человек, нежели в этих душных…

«Пи-бип… пи-бип — неожиданно оживает захваченная в утреннем бою радиостанции, — би-пип».

Секундное замешательство не более, чем мгновенное сомнение, и все бросаются врассыпную. Старший лейтенант Стулов этакой громадной лягушкой прыгает к своей вьетнамской шпаргалке, я же приникаю к включенному приемнику. Надеваю наушники и включаю малогабаритный анализатор спектра. Едва лишь озаряется экран, я делаю отмашку старшему лейтенанту, и тот включает высокое напряжение трофейной станции.

— Badly 201, Badly 201, — зовет нас чей-то надтреснутый, насмерть прокуренный голос, — ответьте «Крестоносцу». Badly 201, не слышу вас, отвечайте!

Вызов дается на ломаном английском, и, собственно говоря, ничто не мешает нам ответить на нем же. Стулов нажимает клавишу «прием-передача» и, словно дирижируя оркестром, взмахивает свободной рукой над головой. Этот сигнал в основном дается для меня. Одновременно с первым произнесенным им словом я принимаюсь с бешеной скоростью вращать вариатор анализатора, пытаясь как можно быстрее перехватить просто оглушающую частоту нашего ответа. Ага, вот и она, 24502 килогерца. Прекрасно. Даю ответную отмашку Стулову, чтобы он давал помехи и якобы умолкал. Он тут же реагирует и, побренчав одной из клавишей, мгновенно обрывает связь. Задача его облегчается тем, что вокруг полыхают зарницы и воздух вокруг нас и без того насыщен грозовыми разрядами. Теперь все зависит от меня, от моей прыткости. Позывной вызывающей станции я теперь знаю, и мне нужно отыскать рабочую частоту, на которой работают наши противники. Нет сомнения, что они работают по так называемой полудуплексной схеме, когда прием и передача ведутся на разных частотах. И моя задача состоит в том, чтобы как можно скорее выяснить, на какой же. Все мое внимание теперь сосредоточено на руках лейтенанта. Как только корреспондентами[11]противника будет предпринята очередная попытка восстановить связь, он тут же даст мне отмашку. Момент воистину роковой. Если на том конце радиомоста наши «собеседники» почувствуют что-то неладное, то связь вряд ли возобновится. Секунда, другая, и я ощущаю, как на моем загривке от напряжения волосы встают дыбом. Наконец лейтенант вскидывает голову и отчаянно машет мне обоими руками. Есть! Значит, нашей туфте поверили! Весь остальной мир для меня словно бы гаснет. Только светящаяся во тьме шкала точной настройки, только стремительно несущиеся по ней цифры. Справа сто пять, — какая-то дурная одноканалка. Черт! Двести десять — фототелеграф скрипит, все не то. Еще чуть-чуть, еще, нет, все не то. Не туда рулю, явно. Кручу рукоятку в обратную сторону. Ага, вот где они скрываются! 24474 килогерца.

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?