глаза и постанывая сквозь сжатые зубы, ее тело взрывается в оргазме, содрогаясь от мощных спазмов, заливая мои пальцы влагой, судорожно сжимая их внутри. Я могу кончить только от того, что вижу сейчас перед собой. Фей фантастически чувственна, совершенна. Я не даю ей опомниться, извлекаю пальцы из сокращающегося лона и заменяю их напряженным членом, делая мощный толчок бедрами, наполняя полностью и хрипло рычу, когда она плотно сжимается вокруг, позволяя ощутить весь спектр неповторимых ощущений от долгожданного проникновения.

— Бл*дь, Фей, свихнуться можно, — обхватываю пальцами точеные скулы и неистово целую в губы, трахая одновременно и языком, и членом в сумасшедшем ритме. Разгорячённая предыдущим оргазмом, который, не успев сойти на нет, снова набирает обороты, Фей больше не упирается, полностью сдавшись. Сделав небольшую паузу, я встаю на колени между расставленными бёдрами Фей, засовываю под ее попку пару подушек и снова вставляю в нее раскаленный орган, закинув длинные ноги на мои плечи и несколькими мощными толчками довожу нас обоих до черты, за которой время теряет свои свойства. Мы кричим, рычим и трахаемся, как животные. Без остановки. Без разговоров. Без пощады. Кончаем и снова бросаемся друг на друга. Злость благотворно повлияла на Фей, или она сильно соскучилась или и то и другое вместе, но эффект потрясающий. Пожар, разврат и полная анархия. То, что мы вытворяем, многих ввело бы в краску, но нам кажется естественным. Если терять разум и дуреть от похоти, то именно так, без лишних церемоний и смущения.

Но когда силы заканчиваются, Фей просто отстраняется, молча встает с кровати и направляется в душ. Без меня. И закрывается изнутри. Поганый знак. Хреново, очень хреново, черт. Не удалось ее задобрить. Сексом эту бестию не возьмешь. Придется придумать что-то еще. Проявить фантазию, так сказать.

Пока Фей плещется, я меняю постельное. И даже делаю нам обоим бутерброды, открываю бутылку красного вина, разливаю по бокалам. Расставляю все на столике перед кроватью. Запоздало жалею, что не купил цветы. Фей выходит в банном халате, розовая, свежая и источающая аромат цитрусового геля для душа. Ее взгляд строгий и непроницаемый останавливается на накрытом столике, потом поднимается к моему лицу.

— Твоя очередь, — произносит она сдержанно, кивая в сторону ванной комнаты. Я даже не спорю. Душ мне жизненно необходим. Поговорим после.

Водные процедуры занимают не больше пяти минут. Обернув бедра полотенцем, я возвращаюсь к Фей, которая упорно меня игнорирует. За время моего отсутствия она успела опустошить половину бутылки, но явно не подобрела. Бутерброды, кстати, злючка не тронула. Тяжело вздохнув, я сажусь рядом с Фей и потираюсь носом о ее влажные, пахнущие шампунем волосы.

— Я действительно был очень занят, малыш, — виновато оправдываюсь, положив руку на ее плечо и заключая в объятия. — Как мне исправить положение?

Она пренебрежительно фыркает, снова прикладываясь к бокалу с вином.

— Удиви меня, Джером, — заявляет Фей.

— Хочешь, поедем куда-нибудь вдвоем на пару дней? У меня выходные, — произношу я и тут же с сожалением добавляю. — Черт, я обещал Джошу отвести его завтра на оперу.

— У тебя есть время на всех, кроме меня. Только обещание, данные мне, можно не исполнять, забывать. А потом появляться, как ни в чем не бывало, — раздраженно выдает она, отталкивая меня.

— Фей, это же Джош. Ты сама понимаешь, — бросаю взгляд на насупившееся лицо. Не понимает. — Хорошо, я придумаю что-нибудь. Отправлю с ним Аннабель.

— Не нужно делать одолжений, Джером.

— И я не делаю. Я жутко соскучился. Ты мне необходима. Мы поедем в Лос-Анжелес, поселимся в самом крутом отеле, сходим на развязную вечеринку. Будем творить ужасно неприличные вещи, — я снова обнимаю ее за плечи. — Ты поедешь со мной?

— Я не хочу развязную вечеринку. Выберем культурное мероприятие. — после небольшой паузы, говорит Фей, подняв на меня потеплевший взгляд. У меня от души отлегает. Ну, вот и хорошо. Проблемой меньше.

— Ты больше не злишься?

— Злюсь. Но гораздо меньше, — в уголках ее губ зарождается улыбка и тут же гаснет. — Я с ума схожу, когда ты вот так пропадаешь, — признается Фей.

— Я тоже, милая, — прикасаюсь к ее щеке, лаская большим пальцем полные губы, истерзанные моими поцелуями. — Я думаю о тебе постоянно. Ты не одна страдаешь. Я не лгу тебе, Фей.

— Но и всей правды не говоришь, Джером. Твоя голова постоянно чем-то забита, и ты не хочешь делиться со мной, — она утыкается носом в мою шею. — Я всегда поддержу и выслушаю. Не забывай об этом.

***

Мы проснулись рано, несмотря на насыщенную изнуряющую ночь, измотавшую наши тела, но в то же время наполнившую энергией и удовлетворением. Я отвык от ощущения радости, покоя и теплоты, и Фей восполняла мне с лихвой утраченные за годы одиночества эмоции. Сделав пару необходимых звонков и освободив для нас целых два дня, я вытащил Фей на пробежку, хотя она пыталась отлынивать и еще поваляться в кровати. Пришлось проявить настойчивость, и девушка сдалась. После мы вместе приняли душ, стараясь не прикасаться друг к другу, иначе поездку пришлось бы отложить на следующий уикенд. Мне сложно остановиться рядом с Фей. Я словно с цепи срываюсь, добираясь до ее тела, не могу насытиться, словно одержимый, зацикленный на сексе подросток. Есть в ней что-то языческое, ошеломляющее, чувственное, пробуждающее во мне примитивные животные инстинкты. Я влюбился в нее еще мальчишкой, и спустя много лет мои чувства не изменились, не угасли, несмотря на вереницу других ярких и страстных красивых девушек, с которыми я проводил время и наутро забывал. И если в шестнадцать я не осознавал, почему, когда вижу Фей, мое тело и душа горят, то сейчас ответ мне известен. Он настолько очевиден и прост, что иногда кажется, словно я всегда знал и ждал только ее.

Пока Фей, сидя на одной половине огромной кровати с планшетом в руках, выбирает отель в ЛА, я на противоположной стороне, просматриваю почту в ноутбуке и одновременно связываюсь с пилотом частного самолета, заказывая вылет на одиннадцать утра, потом звоню Рони и говорю подъехать через час к дому Фей.

— Только не говори, что и в ЛА ты летишь с телохранителем, — краем уха послушав разговор, с недовольством бормочет Фей, сосредоточенно хмуря брови. К выбору отеля девушка отнеслась слишком