Неринг глядел на Вальтера, неопределенно улыбаясь. Все, что говорил красавец в черной форме, было именно тем, чего Неринг опасался больше всего.

— Да брось, Виктор, это не шутка. Вот, смотри. — Краус извлек из кармана фотографию. Неринг, холодея, узнал на снимке жетон.

— Ты… Ты можешь рассказать все?

— На все у нас нет времени. Хорошо, слушай главное. Я — гарх…

* * *

Ласковое солнце заливало лучами остров Дракона. В селении самоверов стояла необычная для этого времени тишина. Не было слышно детского плача, женского смеха и мужских уверенных голосов. Люди безмолвно шли по своим делам, направляясь кто в кузницу, кто в поле. Возле последнего дома стоял чисто вымытый танк. Тридцатьчетверка выглядела свежей и отдохнувшей. Вокруг танка сидели малыши, не сводя круглых от восторга глаз со спящего Великого Дракона в его железном обличье. Ближе к полудню терпение детворы было вознаграждено в полной мере: на крыльце появился Марис. Дружелюбно улыбнувшись ребятне, он отправился умываться. За ним потянулись остальные: капитан Ковалев, Ваня Суворин и Витька Чаликов.

Дети нетерпеливо подсматривали в чистые окошки и приоткрытую дверь. Друзья Великого Дракона завтракали очень поздно, почти в обед, когда матери загоняют детвору по домам. С тех пор, как друзья Линдворна поселились в своем доме, с поисками малышни стало проще. Сначала нужно поискать возле танка, а в случае, если чадо не нашлось, посмотреть там же, но внимательно. Это касалось любопытной мелюзги. Дети постарше в это время учились в школе рыцаря Эрла Неринга. У них тоже были удовольствия, связанные с друзьями Великого Линдворна. С разрешения рыцаря Эрла на занятия приходил господин Александр. Он рассказывал детям занятные сказки, стихи, которых знал великое множество, и учил интересному чужому языку.

Ваня Суворин и Марис Эмсис с удовольствием охотились в лесу, а Витя Чаликов присоединялся к ним, когда Селена была слишком занята.

Дом для друзей Линдворна был выстроен давным-давно, вместе с остальными домами в селении. Он пустовал и был священной реликвией. В нем убирались, часто проветривали, а в погребе обновляли запасы продуктов.

Несмотря на спокойную и размеренную сельскую жизнь, память не спешила восстанавливаться. Танкисты не помнили ничего из амазонских приключений, а Ковалев забыл еще и все, что было раньше: Волка, Елену Андреевну, Андрея Аристарховича, поход на Китеж, а также все, что было после. Петля времени не прошла для людей даром, и Селена с Уорреном отправили экипаж на остров Дракона. Селена решила, что память должна вернуться сама, без вмешательства, и Уоррен был совершенно согласен.

После завтрака Ковалев извлек из вещмешка фотографию отца и незнакомого полковника с медсестрой. Витька говорил, что эта медсестра лечила Александра, только она теперь старше. Елена Андреевна. Ковалев закрыл глаза и застонал. Пустота. Ребята говорили, что Елена Андреевна давала ему читать дневник своего мужа, там было об отце…

— Ну, хватит убиваться, Степаныч, — сказал Суворин. — Вернется к тебе память, вспомнишь все, до буковки.

— Странно. Вот иногда хочется забыть все, не помнить, а сейчас вот все бы отдал за свою память, — улыбнулся Ковалев. — Хорошо еще, деда с бабушкой не забыл. Интересно, почему я забыл больше вас? Вы только то, про что нам Уоррен кино показал, а я дополнительно отличился?

— Знаешь, командир, это, наверное, из-за того, что ты второй камень времени двигал. Знал бы, вместо тебя пошел, — сказал Марис. — Несправедливо.

На шее Ковалева запиликал жетон, и деревенский дом наполнил рык Великого Дракона:

— Дружочек Ковалев! Здорово, казак! Слушай, ваш немец вернулся, его жетон в системе сработал. Должен на моем острове быть, у алтаря. Хорошо, что вы петлю убрали, а то занесло бы его к черту на рога. Все перекрестки лихорадило. Ладно, бегите, встречайте вашего фрица.

Суворин пулей выскочил на улицу и помчался, вздымая рыжую пыль, в сторону карьера. Друзья выскочили за ним и остановились на пороге, переглядываясь.

Ковалев, хохоча, сполз по стене и сел на землю, дрыгая ногами. В руке Александр держал жетон Суворина. Марис, ухмыляясь, взял жетон из руки командира и подозвал одного из ребятишек:

— Мальчик, догони дядю Ваню. Отдай ему вот это, скажи, что так будет быстрее.

Босоногий гонец бросился догонять Суворина. За мальчиком вслед сорвалась вся стайка детей.

— Ну, что, командир? Какие кнопки нажать, чтобы попасть к алтарю? — спросил Чаликов.

Ковалев вытер проступившие слезы и взялся за свой жетон:

— Вот, смотри: нажимаем квадрат и «вперед». Ну, поехали!

* * *

Вальтеру было больно и жарко. Болела голова, и в лицо било пронзительно яркое солнце. Такого солнца в Майнце не бывает даже в августе. Сердце гарха быстро устранило боль, и Вальтер повернулся набок и открыл глаза. Он лежал на алтаре. В правой руке у него был продолговатый амулет Неринга, а в левой — фотография амулета. На обороте фотографии было написано по-немецки: «Передай это тем, кто тебя найдет. Я все решил». Дальше следовали строки на русском.

Краус сел, выпрямив ноги. Кожаный плащ и фуражка исчезли вместе с Нерингом.

— Плащ, конечно, в таком пекле ни к чему, а фуражка пригодилась бы. Как же это он так меня нокаутировал? Я был обязан увидеть этот удар. Сколько я здесь пролежал? Минут пять, не больше. Ну ладно, посмотрим, что там, наверху, — Вальтер бодро вскочил с места и огляделся. Он уже сделал несколько шагов в сторону лестницы, когда сзади появились люди.

— Неринг!

Вальтер застыл на месте, а затем медленно повернулся. В пяти метрах от него стояли трое и улыбались. На них была необычная белая форма, легкая, удобная, и пробковые шлемы наподобие английских.

Двое высоких переглянулись. Третий, пониже, фигурой похожий на Неринга, смотрел на своих спутников, чувствуя неладное.

— Кто вы? — наконец спросил старший.

— Вы, наверное, Ковалев, — отозвался Вальтер. — Это вам.

Ковалев взял карточку. Он прочитал вслух то, что было написано на обороте:

«Друзья, Дракон, я не могу вернуться. Семья в опасности.

Что бы ни говорил Вальтер, он — настоящий человек. Примите его. Прощайте.

Виктор Неринг»

Чуть поодаль, ближе к алтарю, возник четвертый, коренастый и плотный. Он завертел головой, улыбаясь, но вскоре радость на его лице сменилась недоумением.

— Где Неринг? А это кто?

— Дома разберемся, Ваня. Да и человека нужно переодеть. В черном да в сапогах он изжарится заживо. Значит, ты — Вальтер? На твоем жетоне нужно нажать здесь и здесь. Ну что, ребята, домой? Жми, Вальтер.

* * *

Великий Дракон наливался злобой всякий раз, когда натыкался взглядом на Вальтера. Его гребень угрожающе поднимался, а глаза меняли цвет с желтого на изумрудный.