– В прошлый раз я был в ботинках, – сказал он. – А теперь в кроссовках. И давай закончим этот бредовый разговор.

– Давай, – покорно согласилась Ольга.

– Все, я пошел. Пожелай мне удачи.

– Давай, – повторила Ольга, не двигаясь с места.

Тим мягко поцеловал ее в лоб, осторожно погладил по волосам и вышел.

* * *

На краю вражеской территории Тим остановился в замешательстве. Такого он не ожидал. Помимо защитного поля, мягкое шевеление которого он ощущал чуть ли не физически, командный пункт оказался прикрыт экраном неизвестной Тиму природы. И если крошечная лаборатория Полынина «на нюх» еще как-то просматривалась, то остальная часть длинного полуподвала была просто не видна.

Тим «щелкнул» на полную мощность, но картинка не прояснилась. Значит, подвал защищала физическая преграда, реально существующая в материальном мире. Тим вспомнил, что когда-то Полынин как бы невзначай сообщил ему о неких «ячеистых» и «слоистых» экранах, отталкивающих тонкие излучения. Судя по всему, нечто подобное укрывало от взгляда экстрасенса и командный пункт. «Может быть, – подумал Тим, – это не только защита. Такой экран не позволит оператору-сенсу отвлекаться на внешние раздражители. Но мне от этого что-то не легче».

Никаких следов наблюдения Тим не «унюхал». По замыслу Полковника, за Тимом должны были следить визуально с одной из отдаленных крыш. Но пока что заинтересованных взглядов Тим на себе не поймал. Видимо, операция, теперь уже – совместная акция Проекта и КГБ по отлову нужного всем позарез экстрасенса, должна была начаться в плановое время. Предположить, что Тим засечет меченого по телефону, ни одна «фирма», ни другая не могла. А бегать за Тимом по пятам, контролируя его перемещения, они не рисковали, памятуя, как жестоко объект «Стальное Сердце» обижает «топтунов».

Волны защитного поля обдавали Тима мягкой прохладцей, беспрепятственно проходя сквозь него. Наматывая на себя экранирующие слои, Тим вспоминал, как страшно было ему, совсем еще зеленому сенсу, когда год назад он впервые нарвался на «вождение» и против своей воли так и не смог дойти до нужного места. Тогда он готов был предположить, что переутомился или что у него слегка «едет крыша». Во все, что угодно, он готов был поверить, но только не в горькую правду о том, что его отталкивает чужая рука. А теперь он сам мог сломать эту руку одним легким движением. Прошел всего лишь год… Блудное дитя Проекта вернулось отдавать долги.

Памятуя, что в подвале может вообще не оказаться свободного биоэнергоматериала, Тим загрузил в руки сорок шариков. От дикой передозировки его тут же начало тошнить, но желудок был пуст, а кислый привкус во рту можно было и перетерпеть. Тяжело дыша и плюясь, Тим вошел в запретную зону и двинулся к подъезду, откуда дверь вела в подвал, к Полынину.

В доме лежали по квартирам, не шевелясь, несколько десятков людей. Тим очень надеялся, что у противника не хватит времени привести их в чувство.

Дверь в подвал была закрыта на кодовый замок. Тим забросил в подвал луч-щупальце и нашарил какого-то человека. Пси-видимость была отвратительная, и Тим перевел часть энергии на глаза.

Ему открыл сам Полынин. Грузное тело закрыло собой дверной проем, а тяжелый взгляд пожилого сенса буквально обжег Тиму душу.

– Уходите, Тимофей, – с трудом выдавил из себя Полынин.

– Нет, я уж лучше войду.

– Звонил Владимир Владимирович Рябцев, – пробубнил сенс, глядя Тиму в живот. Тим «унюхал», что старик изо всех сил экранируется, стараясь быть неслышимым для пси. – Звонил несколько минут назад. Сказал, если вы появитесь, чтобы я вас не пускал. Он говорит, вам нужно бежать. Они что-то заподозрили. Сюда едут. У вас времени от силы полчаса. Бегите, Тимофей. Как можно дальше от Москвы. Лучше всего – за границу. До Америки не доберетесь, но вас наверняка примут во Франции.

– Что они с вами сделали? – спросил Тим.

Полынин тяжело качнулся из стороны в сторону.

– Здесь ведь работал ваш сын… – вспомнил Тим.

– Он теперь с другой стороны. – Полынин совсем наклонил голову, так что на Тима смотрела только розовая макушка в обрамлении седых волос.

– Понятно, – сказал Тим. – Дверь есть на ту сторону? Я почему-то не вижу двери.

– А ее нет. Они заложили проход кирпичом. И там экраны, я тоже ничего не вижу… Очень сильный фон.

– Понятно, – повторил Тим. – Через какой подъезд они заходят внутрь?

– Первый. Уходите, Тимофей. – И дверь захлопнулась. До самого конца разговора Полынин так и не рискнул посмотреть Тиму в глаза.

– Вы лучше уводите своих людей, – сказал Тим запертой двери. С той стороны ему послышался горестный вздох.

Тим шагнул к выходу на улицу и тут же остановился, поймав чужую волну. Неподалеку, у того самого подъезда, через который спускались вниз операторы, стоял, активно «принюхиваясь», сенс. Тим отжал его внимание в сторону и выглянул наружу.

Он сразу узнал этого человека. Во дворе нес вахту Борис Полынин, коренастый мужик лет тридцати, лицом и повадками удивительно похожий на отца. Скорее всего именно его погнали на улицу, потому что он мог засечь Тима еще и визуально. Тим легко «поймал» его, блокировал, развернул спиной к себе и быстрым шагом пошел брать в плен.

– Это ты, – прошептал младший Полынин, когда Тим подошел вплотную. – Я знаю, это ты.

– Что там внизу, Боря? – спросил Тим.

– Они убьют отца…

– Не успеют, – сказал Тим, наращивая давление. Полынин часто задышал, но высвободиться не смог.

– Ступеньки… – прошептал он. – Внизу стальная дверь. За ней два охранника с пистолетами.

– Заткнись, – скомандовал Тим, запуская лучи в ауру сенса. – Дай мне картинку.

Сенс послушно сосредоточился, вспоминая расположение комнат внизу. Сквозь легкую дымку Тим увидел… и чуть не потерял контакт.

Это был тот самый длинный полутемный коридор. Примерно до середины в него с обеих сторон выходили часто расположенные двери. А дальше стены были глухими, и в конце – поворот. Что там, за поворотом, Борис не знал. Он никогда не ходил туда. Его воспоминания кончались на «курилке» у пожарного щита и бочки с песком, служившей операторам пепельницей. До поворота от «курилки» было еще шагов десять-пятнадцать.

Тим активировал шарики в руках.

– Вперед, – приказал он.

У двери внизу не было ни «глазка», ни ручки, ни замочной скважины. На стене висела коробочка переговорного устройства.

Будучи чуть выше Бориса, Тим встал у него за спиной и, словно обнимая пленника, выставил руки вперед. Дверь уже находилась в экранированной зоне, и Тиму было очень неудобно смотреть на нее глазами, но не видеть в спектре пси. Возможно, оказавшись внутри, Тим обрел бы реальное видение мира. Но надеяться на это не стоило. На всякий случай Тим приготовился к худшему.