для того чтобы наживаться на несчастных, подверженных страшному пороку наркомании, парадоксальным образом оказались востребованы сейчас, когда от человечества остались лишь жалкие крохи. И этим оставшимся людям, сейчас не было никакого дела до дури в любом ее проявлении. Перед ними стояла цель выжить любой ценой. А с одурманенной головой и трясущимися руками нечего было и думать об этом.

И вот, наконец, Хулио и Константин, однажды, заявились к Пабло. Лица их лучились самодовольством.

— Кажется, у нас уже кое-что вытанцовывается! — с места в карьер заявил Хулио.

— Я собственно, не особенно и сомневался в этом, — ободряюще улыбнулся Пабло. — И что теперь?

— Мы неожиданно столкнулись с неразрешимой проблемой, — признался Константин. — Испытания нашего препарата мы проводили на себе. В разумных пределах разумеется! На уровне микродоз.

— Командир — это просто нечто! Будь у нас эта дурь лет этак десять назад! С ее убойным эффектом мы бы поставили всех америкосов на колени! — восхищенно возопил Хулио.

— А я вижу, ты микродозами не ограничивался? — кисло улыбнулся Пабло. — Сколько раз тебе можно повторять, не шути с этим! Для нас всякая дурь — это далекое прошлое, пройденный этап в истории человечества.

— А я что для себя? — искренне возмутился Хулио. — Я же для дела старался!

— Все проехали, я сказал — ты услышал! — сердито отрезал Пабло. — Так, что там за неразрешимая проблема у вас вдруг нарисовалась?

— Отчасти Хулио уже обрисовал ее, в общих чертах, — неловко переминаясь с ноги на ногу, ответил Константин. — Вопрос окончательной обкатки препарата завис в воздухе. Нам нужен живой и здоровый томинофер, для того чтобы протестировать на нем наш конечный продукт.

Услышав это, Пабло чуть не подавился чаем, который в этот время прихлебывал из чашки.

— Вы в своем уме? — возмущенно вскричал он, едва откашлялся. — Ваша последняя прихоть стоила мне четверых человек! А реального эффекта до сих пор, как не было, так и нет! Одни только обещания, которыми я уже сыт по горло!

— Босс, но мы, же не можем запустить нашу хрень на межмировую «барахолку», предварительно не обкатав ее! — искренне удивился Хулио. — Человеческий организм — это одно, а мозги пришельцев совсем другое. Откуда мы знаем, как они будут реагировать? Я считаю, что просто необходимо испробовать нашу микстуру хоть на ком-то отличном от нас!

— Все, разговор окончен! Идите и запускайте вашу муть на «барахолку» в том виде, в каком она у вас имеется! — взревел доведенный до белого каления Пабло, тряхнув своим «конским хвостом», словно пришпоренный мустанг. — Если ваша идея сработает — хорошо, не сработает — плакать я не буду!

Константин хотел было что-то возразить, но Хулио зная, что в таком состоянии Пабло лучше не перечить, подхватил друга за локоть и увел его от греха подальше.

После ухода яйцеголовых Пабло какое-то время нервно барабанил пальцами по столу. Немного успокоившись и отбросив эмоции, он был вынужден признать, что этот чертов коротышка, как всегда был прав. Слишком много было поставлено на карту, чтобы сворачивать с полпути, за который и так уже было заплачено четыре жизни. А сколько еще предстоит заплатить? В сердцах плюнув, Пабло решительно вышел из хижины. По пути прихватив Стилета и троих русских, он прямиком направился во владения Хулио.

В лаборатории, судя по всему, готовилась пьянка. Пребывая в расстроенных чувствах, Хулио разливал текилу по кружкам из большой глиняной фляги, оплетенной прутьями. Друзья пребывали в отвратительном состоянии духа, после того как на их гениальном проекте был поставлен жирный крест. Продолжать дальше было просто бессмысленно. В связи с этим Хулио предложил надраться до оловянных глаз, чтобы заглушить обиду. Константин охотно поддержал друга в этом благородном начинании.

Хмуро оглядев пришедших, коротышка неприветливо спросил:

— Чего надо?

— У тебя еще кружки есть? — спросил Пабло.

— Там в шкафу посмотри, должны быть, — ответил тот и уселся на деревянный чурбак, заменявший ему стул.

Пабло вернулся с двумя кружками, по пути брезгливо вытряхивая из них дохлых мух.

— Плесни нам своего пойла, жмот! — не то попросил, не то приказал он.

— Тебе надо, ты и наливай! Я к тебе в официанты не нанимался! — презрительно фыркнул Хулио и залпом выпил свою кружку, справедливо полагая, что она может оказаться последней.

Константин для того чтобы разрядить обстановку встал и поспешно наполнил кружки. Пабло по-хозяйски роздал выпивку вновь пришедшим, взяв себе кружку Хулио. После этого, не чокаясь, выпили.

— Ух, ну и дрянь же! — пробормотал Влад, которого передернуло от забористого самогона.

— Не нравится, не пей! Нам больше достанется! — злобно покосился на него Хулио. — И вообще вас сюда никто не звал!

— Ладно, кончай дуться! — прикрикнул на него Пабло. — Мы пришли обсудить, насколько целесообразно тащить в лагерь живого томинофера.

— Вам надо, вы и обсуждайте! — с деланным безразличием пожал плечами Хулио. — Мне, лично, ваш томинофер не нужен! Ни живой, ни дохлый! Константин, тебе томинофер нужен? Вот, и ему это тоже неинтересно!

— Вы ведете себя, словно две обидчивые вздорные бабы! — заметила Ольга, подозрительно нюхая пойло, которое в ее кружке так и осталось нетронутым.

— А тебе, сестренка, лучше было бы вообще помолчать, — скривился, словно от зубной боли Хулио. — Я же не лезу к тебе с высокой моралью, по поводу того, что ты живешь с двумя мужиками!

Сенсей с Владом синхронно дернулись в сторону правдолюба, но Ольга, положив руки им на плечи, сдержала их благородный порыв.

— Спасибо, что напомнил! — расхохоталась она. — А то я тут себе третьего мужика присматриваю. Может, ты подойдешь?

Хулио злобно зыркнул в ее сторону, потом рот его сам собой пополз на сторону. И неожиданно коротышка, через силу, начал смеяться. Вскоре все бывшие в лаборатории уже хохотали, не сдерживаясь, в полный голос.

Утерев слезы, которые выступили у него от хохота, Хулио подошел к Ольге и сказал:

— Если ты меня не простишь, я вырву свой поганый язык и буду носить его на веревочке, повесив на шею.

— Честно говоря, меня больше бы устроили твои яйца, — улыбнулась Ольга. — Но я не сержусь на тебя, поэтому носи их на прежнем месте, до следующего раза.

Хохот в лаборатории стоял такой, что снаружи вбежал не на шутку испуганный Луис и поинтересовался в чем дело.

— Да, ничего страшного, просто Хулио испробовал на нас свое новое адское зелье, вот мы с тех пор хохочем, и никак не можем остановиться, — согнувшись в дугу, признался Пабло.

Смех смехом, но было нужно принимать решение. Взвесив все за и против, абсолютным большинством было решено, что подвергать риску единственный шанс на спасение человечества, по меньшей мере,