Омоновцы увезли задержанного, а Гуров и Крячко подошли к машине «Скорой помощи», где врач обрабатывала лицо Ратманова. Глеб сидел на кушетке в салоне машины и шипел от боли, когда тампон, смоченный каким-то лекарством, проходил по его ранам.

– Терпите, если не захотели с нами ехать… – ворчала молодая женщина с усталыми глазами. – Вот получите осложнение, или у вас окажется трещина где-нибудь в лицевой кости, спохватитесь, да поздно будет. Долбить придется…

– Запугаете героя, – пошутил Гуров, подходя к машине. – Как он, выживет?

– Выживет, если инфекция в раны не попадет, – серьезно ответила врач. – Лицо – дело серьезное.

– Ладно, будем надеяться, – кивнул Гуров и обратился к Ратманову: – Глеб, ты этого типа раньше видел когда-нибудь?

– Какого? С автоматом который? Откуда… уф-ф-ф-ф!

– Терпи, ты же мужчина, – вставила врач.

– А перед нападением ничего необычного не было? Может, даже вчера, позавчера. Угрозы какие-нибудь, пусть даже незначительные, предупреждения, двусмысленные или прямые?

– Вроде нет, – немного подумав, ответил Глеб. – А вы что, думаете, что он не просто так ко мне пришел? Он какую-то цель преследовал… ну, о чем мы в прошлый раз говорили.

– Была такая мысль, – согласился Гуров, оценив находчивость Ратманова, который вслух не произнес фамилий и не упомянул сути уголовного дела. – Собственно, он типичный и конченый наркоман. Такие часто решаются на безумные проступки. Но все же… я до конца не уверен. Может, вам охрану нанять?

Ну и пошли все к черту! Полина сидела в кафе у окна и смотрела на бокал с вином, который стискивала пальцами. Не раздавить бы, со злой иронией подумала она. Как же все достало! И раньше было тошно, а сейчас и подавно. Отец погиб! С этим полудурком Глебом в историю попала! Теперь еще его папаша, полиция. Господи, как она устала!

Полина подняла бокал и отпила глоток, глядя в окно. Пасмурно, вон, опять дождь моросит… только и остается, что пить. Рука сама на ощупь нашла на столе пачку, вытянула тонкую сигаретку. Пить, курить, снова пить… Вот так люди и до наркотиков скатываются. А не буду! Не на такую напали. Лучше сопьюсь, но «дурь» пробовать не буду! Что дурь? Это все химия… Все в этой жизни химия, говорят, даже любовь – это тоже чистейшей воды химия…

Вдруг перед лицом Полины щелкнула зажигалка. Девушка повернула голову и увидела огонек перед сигаретой, которую она, оказывается, все еще держала в руке не зажженной. Потом увидела глаза. Карие, чуть насмешливые, но такие обволакивающие, притягивающие. Парень приподнял брови и чуть качнул зажигалкой. Полина машинально прикурила, не чувствуя вкуса табака.

Парню было лет тридцать. В меру развитая мускулатура, крепкая шея, выпуклая грудь.

– Вы о чем-то так красиво задумались, – произнес он мягким грудным голосом и улыбнулся обезоруживающей улыбкой, от которой у Полины мурашки пробежали по коже.

– Я просто хандрю, – честно ответила девушка, не в силах отвести глаз от него.

– Да, это заметно, – кивнул он и повернул голову, глядя на улицу. – В такую погоду немудрено захандрить, сырость, тоска…

– А вам-то чего хандрить? – машинально отозвалась Полина.

– А я из солидарности, – тут же парировал парень и снова улыбнулся своей чудесной улыбкой. – Я решил, что немного тепла вам не помешает. Вот, прикурить дал, огонек зажег. Маленький, правда.

Полина не удержалась и тоже улыбнулась. Только улыбка у нее получилась странной – смесь плохого настроения, неловкости и интереса. И тут парень вдруг оживленно потер руки и принялся рассказывать о достоинствах португальских вин. Полина слушала его, не понимая и половины слов и названий. Какой-то регион Порто и Дору в Португалии. Названия производителей, среди которых она запомнила только одно – Варес.

– Ты только попробуй, – уговаривал новый знакомый. – Ты удивишься, обещаю. Это вино имеет неподдельный рубиновый цвет. А вкус! Освежающий, устойчивый, поразительный аромат красных фруктов. Это лучшее вино для десерта. С ним можно подавать фрукты и орехи.

Полина хотела было спросить, а когда это они перешли на «ты», но парень ей нравился и не хотелось портить зарождающееся знакомство. Судя по манерам, по одежде, даже по прическе, он не из работяг. И на классического «мажора» не похож. Хотя прикид у него и не особо дорогой, но одет он со вкусом. И рубашка бледно-голубого цвета ему к лицу, и куртка сидит как влитая.

– Кстати, – смущенно улыбнулся парень и привстал, чуть склонив голову: – Меня зовут Михаил, а тебя?

– Полина, – игриво ответила девушка.

– Тогда немного волшебства, милая Поля, – подмигнул Михаил и щелкнул в воздухе пальцами.

Тут же появилась официантка с подносом, на котором красовалась темная бутылка с черной наклейкой, и пара тарелок с чем-то аппетитным.

Через три часа Полина была уже сильно навеселе и почти уже обожала своего нового знакомого. У него были чудесные выразительные глаза… у него были теплые сильные руки. Она уже не думала ни о чем грустном, вся ее злость прошла. Хотелось уйти от себя, уйти туда, где можно забыться…

Михаил открыл дверь магнитным ключом, и они оказались в большом чистом холле нового многоэтажного дома. Налево уходил коридор к двум лифтам, направо коридор вел к квартирам первого этажа. Полина шла за Михаилом, разглядывая его спину. Она даже не сомневалась, что переспит с этим парнем. Он ни разу за весь вечер не посмотрел на нее с откровенным желанием, но это ничего не значило. Может, он просто такой деликатный. Это даже интереснее!

В общем коридоре было грязновато. Строительная пыль, пустые ведра из-под шпаклевки и краски. Михаил отпер железную дверь и пропустил девушку вперед. Запах недавно законченного ремонта ударил в ноздри. Не ахти какой уровень. На полу линолеум, стены в дешевых обоях, потолок отшпаклеван и окрашен водоэмульсионной краской. Но рассмотреть внутренние интерьеры Полине не удалось. Михаил прямо в прихожей рывком прислонил ее к стене. Девушка коснулась спиной прохладной стены и закрыла глаза… Она решила позволить этому загадочному парню начать, а там видно будет, насколько его страсть, умение, чувственность ей понравятся. Никогда не поздно остановить его…

Она стояла, чувствуя, как жадные руки обхватили ее за талию, его губы коснулись лица, ища ее губы… И Полина поплыла! Она выгибала спину, прижимаясь к Михаилу, ей хотелось самой обхватить его руками, обвить его шею… Она постанывала от удовольствия, она тонула в его губах, в его руках, чувствуя, что больше не в силах сдерживаться…

И тут на лицо ей легло что-то большое, влажное, с резким запахом. В голове все сразу помутилось. Остатки сознания пытались еще цепляться за жизнь… девушка успела расслышать чей-то чужой незнакомый голос:

– Маньяк, б… Тебе сказали привести ее сюда, а не трахать…

Гуров вскочил с постели, отбросив одеяло и спустив босые ноги на пол. Рядом на тумбочке настойчиво и тревожно трезвонил телефон. Кого там раздирает в четыре часа утра?.. Шалов? Да уж… Ничего хорошего ждать не приходится в это время…