Работа Е.Г. Шатуновской на кафедре АД, несмотря на сравнительно короткий срок (с марта 1937 г.) оказалась весьма плодотворной. Ею выполнено исследование, представляющее значительный принципиальный интерес и большое оборонное значение.

По своей квалификации, знаниям и опыту Е.Г. Шатуновская является бесспорным кандидатом в члены Секции Научных Работников Академии.

Начальник кафедры АД проф. Мих. Дубинин

16 января 1938 г.».

Подписавший характеристику Мих. Мих. Дубинин, как и Лена, ученик Н.А. Шилова, а с 1943 г. академик и впоследствии Герой Социалистического Труда.

Эту же характеристику Георгий Борисович прилагает к следующему своему прошению.

«В НКВД Весьма срочно

От писателя Георгия Борисовича Шатуновского, состоящего в Союзе советских писателей Адр.: Метростроевская ул… Молочный пер., д. № 2, кв. № 7.

Тел. Г-6—53–25.

по делу

дочери моей Елены Георгиевны Жуковской-Шатуновской, арестованной 11 ноября 1938 г. в Москве по делу ее мужа, арестованного б. Замнаркома НКВД СССР Жуковского С.Б.

Моя дочь Елена Георгиевна Жуковская-Шатуновская, 33 лет, обвиняется по 58 ст. 12п.

Обвинение это я считаю необоснованным и неправильным. Все факты ее жизни говорят против этого обвинения…

Если бы она не была глубоко идейным работником, преданным Советской власти, то имея двух детей, и имея тяжелую наследственность от матери, умершей в 42 г. — базед — разве она стала бы, при полной материальной обеспеченности, которую давал семье ее муж, работать по 14–16 часов в сутки, просиживать ночи над книгами, материалами, колбами и ретортами — получая за это небольшое жалованье?

Разве она стала бы отравлять свои легкие в лаборатории, а ведь ее выносили на снег отравленную. Доследуйте факты, допросите работавших с нею в Академии и химическом институте им. Карпова — и в этом убедитесь…

Прошу также учесть, что она 14-й месяц сидит в тюрьме, она достаточно наказана, много пролито слез ее детьми, ждущими мать. Если во время следствия она была упорна и резка, то это объясняется, с одной стороны, базедом, и состоянием аффекта, с другой стороны тем, что она всегда беззаветно любила своего мужа и слепо ему верила, видя, что партия и правительство тоже ему верят и что его все возвышают. В ее действиях не было корысти…

Прошу произвести доследование — убедиться в правильности указанных фактов, освободить ее и вернуть ее в Академию им. Ворошилова, дать ей там защитить уже готовую диссертацию и продолжать ее «весьма плодотворную» (согласно характеристике) активную работу на пользу отечественной обороне.

Отец и опекун ее детей Г. Шатуновский

10/XII— 1939 г.».

13 декабря Е.Г. обращается с просьбой к Л. Берии.

«Так как ордер на мой арест был подписан Вами, я разрешаю себе просить Вас познакомиться с моим делом (оно очень мало по объему)».

Наступает следующий, 1940 год. 16 января следственное дело Лены возвращается из ОСО.

«Нач. Следств. части ГЭУ НКВД СССР

Возвращаем Вам следственное дело за № 21434 по обвинению Жуковской-Шатуновской по ст. 58–12.

Жуковская-Шатуновская обвиняется в недоносительстве о контрреволюционной работе своего мужа Жуковского, последний еще не осужден, ввиду чего дело не может быть направлено на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР».

10 февраля большое заявление на имя Берии подает Г.Б. Шатуновский. Приводим выборку.

«Когда-то, до Революции реакционнейший женофоб Отто Вейнингер выставлял женщину, как «функцию мужчины», писал (в книге «Пол и характер»), что отношения между мужем и женой «есть не что иное, как отношения между субъектом и объектом… Женщина всегда требует от мужчины определенных взглядов, чтобы иметь возможность их заимствовать… Мужчина и женщина вместе только составляют человека». Вся жизнь и вся работа, культурный уровень и удельный вес моей дочери непререкаемо свидетельствуют, что она не могла быть такой «функцией» мужа и таким позаимствователем его взглядов. В этой части она стояла слишком высоко и позиции ее были нерушимы. Она работала в лаборатории Академии с ясным сердцем и незатуманенным сомнениями сознанием; никакие тревоги ее не одолевали; в партийной работе он был член комиссии партийного контроля — по советской лестнице взобрался на верхи НКВД. Ему ли не верить? Она не сомневалась, как и все окружающие в ту пору — он делает то, что нужно делать.

Проверьте «улики», и уличенное лицо, и я уверен от «улик» останутся осколки вдребезги разбитой гнусной клеветы сомнительной подлой личности — и моя дочь будет возвращена к своим малым детям и своей работе, своей стране…

Если она вернется, она будет жить со мною и будет работать на дело укрепления Красной Армии с прежней неутомимостью. Пережитые испытания и раны залечатся (труд — лучший лекарь) — и она поймет, в какой водоворот она попала и вырвалась и что надо начинать новую вторую жизнь сначала.

10 февраля 1940 г. Г. Шатуновский»

Возвращаемся к тюремно-следственной процедуре.

Приложение: по тексту

Зам нач БУТЫРСКОЙ тюрьмы ГУГБ НКВД капитан Гос. Без. Бизюков

Нач. канцелярии мл. лейтенант г.б. Юрзин

Справка

У заключенной Бутырской Тюрьмы ГУГБ НКВД Жуковской-Шатуновской Елены Георгиевны, 33 лет, со стороны внутренних органов и органов движения особых отклонений от нормы не отмечается.

Годна к ТЯЖЕЛОМУ физическому труду.

Пом. НАЧАЛЬНИКА САНЧАСТИ БУТЫРСКОЙ ТЮРЬМЫ ГУГБ НКВД

Военврач