Внутренний осмотр

После обычного кожного разреза под отвороченными на лицо покровами в левой лобной области обнаружен обширный кровоподтек размерами поперечный 14 см., верхне-нижний 5 см… При отворачивании левого полушария головного мозга над левой половиной мозжечкового намета обнаружена пуля, немного помятая, но с цельной оболочкой (пуля тупоносая оболочечная калибра НАГАН). Левая половина намета порвана в двух местах: 1) около левой поперечной пазухи тотчас у входного отверстия пули и 2) на границе передней и средней трети намета. Вещество левого полушария мозжечка между этими двумя дефектами его поверхности разможжено…

До производства судебно-медицинского исследования трупа с лица и обоих рук покойного профессором М. Г. Манизером сняты гипсовые слепки, а по окончании исследования в присутствии профессора В. Н. ТОНКОВА, прозектором В. И. ВИТУШИНСКИМ произведено бальзамирование тела.

Заключение

На основании обстоятельств дела и найденных при исследовании трупа С. М. КИРОВА изменений комиссия приходит к следующим выводам:

1. Покойный находился до данного происшествия во вполне удовлетворительном для своего возраста состоянии здоровья.

2. Смерть последовала в результате огнестрельного ранения черепа, сопровождавшегося тяжелым повреждением вещества мозжечка и левого полушария большого мозга, множественными переломами черепных костей, а также сотрясением мозга при падении и ударе левой половиной лба о пол.

3. Расположение входного отверстия пулевого ранения влево и кверху на один сантиметр от наружного затылочного бугра и окончание пулевого канала у треугольного дефекта в области наружного конца надбровной дуги на границе ее со скуловым отверстием заставляет считать, что выстрел в данном случае был произведен сзади и снизу в направлении вперед и слета кверху.

4. Найденная при вскрытии тупоносая оболочечная пуля типа револьвера НАГАН определяет оружие, которым было совершено преступление. Обстановка нападения и направления пулевого канала позволяют считать, что выстрел был произведен на близком расстоянии.

5. Трещины черепа, распространяющиеся на значительную длину преимущественно спереди назад от упомянутого треугольного дефекта в лобной части могут быть объяснены падением тела на твердый пол и ударом лобной кости, уже поврежденной извнутри пулей.

6. Определенное рентгенографически положение пули носиком кзади и кверху, подтвержденное на вскрытии, находит себе объяснение в том, что пуля, раздробив кость и потеряв живую силу, повернулась осью и отклонилась назад, опустившись по пулевому каналу.

7. Полученное огнестрельное ранение черепа, сопровождавшееся столь тяжелыми повреждениями, должно быть отнесено по свойствам своим к разряду тяжких, безусловно смертельных телесных повреждений»[407].

Под документом стоят подписи всех лиц, названных в акте.

В бальзамировании тела С. М. Кирова В. И. Витушинскому помогал эксперт-криминалист А. Сальков, который оставил об этом воспоминания.

«…2-го декабря рано утром ко мне из горздравотдела приехал Суд[ебный] Мед[ицинский] эксперт доктор Владимирский, который сказал, что мне нужно немедленно прибыть в больницу им. Свердлова, где лежал погибший т. Киров. Когда я туда приехал, то увидел Сергея Мироновича, после вскрытия его тела, лежащим на столе, уже одетого в обычную его одежду: френч, брюки и русские сапоги. При этом я увидел, что на его лице были продольные царапины темно-багрового цвета, а один глаз сильно опухшим… В это время ко мне обратился представитель НКВД, распоряжавшийся здесь подготовкой перевезения тела тов. Кирова во дворец Урицкого, причем он предложил мне немедленно произвести туалет лица мертвого тов. Кирова путем устранения кровоподтека глаза и царапин на лице, полученных во время падения на пол… Мне было предложено всю операцию по удалению повреждений на лице тов. Кирова произвести в течение 20–25 минут»[408].

Такая торопливость с бальзамированием С. М. Кирова объяснялась тем, что утром 2 декабря ожидалось прибытие в Ленинград правительственного поезда из Москвы.

В связи с актом-заключением о смерти Кирова в 80-е годы получило большое хождение в средствах массовой информации письмо профессора-медика Александра Григорьевича Дембо. Он тогда писал:

«Я был в кабинете заведующего медсектором Ленлечкомиссии И. С. Вайнберга, когда раздался звонок по „вертушке" и чей-то женский голос прокричал: „Кирова убили!“ Мы тотчас выехали в Смольный. К нашему удивлению, никакой охраны у кабинета Кирова не было. Он лежал на длинном столе, за которым, по-видимому, обычно проводил совещания. Профессор Добротворский велел мне и врачу хирургу Фейертату делать искусственное дыхание. Вскоре в кабинете появились еще два профессора — Дженелидзе и Ланг. Дженелидзе подошел к нам, посмотрел на Кирова и сказал (я точно помню его слова): „Зачем вы это делаете? Этот человек мертв. Мы еще 10–15 минут продолжали делать искусственное дыхание“»[409].

Далее Дембо вспоминал, что он дружил с работником Ленсовета Чудиным, часто бывал у него дома. Однажды поздно вечером он попросил Дембо срочно к нему прийти. Это было незадолго до убийства Кирова. Чудин был взволнован. Дело в том, что в 1934 году Чудин потерял мать, а затем жену, около него появился некто по имени Саша — молодой парень, который вел себя нагло, но ему все сходило с рук. Дембо застал Чудина в крайнем возбуждении, а в комнате поперек кровати в трусах лежал Саша с пулевым ранением в область сердца. В квартире Чудина находилась милиция. Вдруг приехала какая-то женщина, она закрылась с Чудиным в другой комнате, где между ними состоялся бурный разговор, вскоре женщина уехала, а Чудин выстрелил себе в сердце, но не попал, на «скорой» его якобы отправили в больницу Свердлова, где сделали операцию, но через несколько дней он скончался. Как якобы Дембо сообщила милиция, бывшая на квартире у Чудина женщина — жена начальника Ленинградского управления НКВД Ф. Д. Медведя.

В июле 1989 года А. Г. Дембо послал письмо в комиссию при Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных, с репрессиями 30–40-х годов. Письмо было адресовано М. С. Горбачеву. Кроме рассказа о Чудине, который лишь в деталях расходится с воспоминанием того же Дембо, хранящимися в Ленинградском партийном архиве, Дембо дает также подробное описание того, что случилось в Ленинграде 1 декабря. В вольном изложении его дает Николай Зенькович.

«Дембо по распоряжению заведующего медсектора Ленлечкомиссии Вайнберга поехал на дежурной машине за профессором Добротворским и вместе с ним поднялся в кабинет Кирова… Дембо приводит много подробностей, в основном медицинских. Как пытались делать искусственное дыхание, как делали снимки черепа, как составлялся акт. Рентгеноскопия показала, что пуля лежала острием к входному отверстию, расположенному на затылке. Такое странное положение пули объяснялось тем, что выстрел был сделан с очень близкого расстояния, и она, ударившись о лобную часть, развернулась и произвела значительные разрушения в Мозгу. Смерть была мгновенной»[410].