Она обхватила себя руками – не хотела разрушать иллюзию, не хотела говорить: «Бога ради, давай уже греби назад, а то я загнусь от воспаления легких». Никакой романтики. Абсолютно никакой. Черт, мы приехали сюда, чтобы дать себе еще один шанс. Залечить раны. Так что можно немного потерпеть.

Сзади тянулся тонкий белый след пены.

Как зубная паста.

«Ты маленькая сучка. Надеешься победить меня при помощи высоких технологий?»

– Ты не замерзла, Багз?

– Есть немного.

Откуда-то издалека до них донеслась музыка – «Каждый день» Бадди Холли, словно кто-то вдруг включил радиоприемник. Потом музыка прекратилась так же неожиданно, как и началась. Ту же самую песню Сэм слышала по радио в лаборатории сна. Она попыталась вспомнить, было ли это, когда она спала или когда бодрствовала.

– Хочешь, поплывем назад?

Сэм посмотрела на туман. Его сгущающиеся облака надвигались на них.

– Да, – ответила она, подумав. – Давай вернемся. – Она разглядывала Ричарда, который греб в своем толстом свитере и солнцезащитных очках. Муж старался выглядеть молодым и модным. Но это ему не удавалось. Если бы Ричард выглядел молодым, она бы никогда его не полюбила. Он всегда был мужчиной средних лет. Этакий папаша. – Во сколько у тебя завтра встреча?

– В девять.

– Надолго?

– Нужно будет подписать парочку бумаг.

– Что за бумаги?

– Да всякие банковские документы.

– Какие именно?

Он лукаво ухмыльнулся:

– Акт о моем исчезновении.

– Об исчезновении?

– Да, видишь ли, какое дело… Андреас составил цепочку доверенных лиц. Совершенно блестящая идея. Деньги переводятся по всему миру: из Швейцарии на Нидерландские Антильские острова, затем в Панаму, оттуда в Лихтенштейн, а потом назад в Швейцарию. И каждый раз получатель новый. – Он пожал плечами, увидев, что жена нахмурилась. – Багз, да все так делают.

– Все?

– Ага. Докопаться ни до чего невозможно. Этот чертов отдел по борьбе с мошенничеством в бизнесе и за миллион лет не дознается, кому на самом деле принадлежат деньги. И Интерполу тоже ничего не светит. Просто гениальная схема.

На лодку наплыло облако тумана, и теперь Сэм видела Ричарда нечетко, словно тень. Она ощутила ледяное дыхание мглы.

Или призрака.

Ее пробрала дрожь. Издалека донесся слабый рокот, Сэм повернулась, вгляделась в туман, сгущавшийся вокруг них. «Греби быстрее», – хотелось ей попросить мужа, но она решила не показывать ему, что испугана.

– Когда, ты думаешь, тебе будет известно о?..

На секунду он полностью исчез в тумане.

– Они арестовали старшего партнера в нашем американском филиале и пообещали смягчить ему приговор, если он станет сотрудничать со следствием.

– Я уже говорила, что могу содержать семью. В самом крайнем случае…

Рокочущий звук приблизился, стал громче.

– Все будет хорошо, Багз. С Андреасом не пропадешь. Беспокоиться совершенно не о чем.

Туман беззвучно сомкнулся вокруг них, Сэм почувствовала на волосах его влажные ледяные щупальца. Она растерянно замолчала. Ей стало страшно. Она боялась плыть сквозь туман в этой лодчонке. Боялась рокочущего звука.

Потом она услышала бурление воды, грохот двигателя. Приближающегося к ним. Стремительно приближающегося.

– Ты слышишь? – спросила Сэм. – Ричард снял солнцезащитные очки, сунул их в карман. – Ты можешь грести чуть быстрее?

Он растерянно огляделся:

– Я не уверен, в какую сторону нам надо плыть. Чертов туман. Через минуту, вероятно, все рассеется – он тут висит клочьями.

– Греби, бога ради! – закричала Сэм. Она привстала, потом рухнула обратно на сиденье, отчего лодка накренилась, да так сильно, что зачерпнула воду бортом.

– Багз, осторожнее, не делай таких резких движений.

Она почувствовала, как ледяная вода проникает сквозь подошвы.

– Оно плывет на нас, – сказала она. – Прямо на нас. Ты что, не слышишь?

– Ты и это видела во сне?

– Не знаю. Не знаю я, что вижу во сне.

Рокот усиливался. Ричард, прищурившись, вглядывался в туман.

– Ничего страшного, – объявил он, снова берясь за весла. – Мы просто продолжим плыть.

Сэм повернулась, выгибая шею, пытаясь разглядеть, что там – за густым белым облаком.

Пропеллер.

Она вздрогнула.

Пропеллер.

Не вентилятор.

Не пропеллер самолета.

Винт катера.

Потом она увидела огромную черную тень почти над ними.

– Эй! – закричала она. – Эй!

Струи воды брызнули на них, жалящие, болезненные, твердые, как пули; лодку швырнуло в сторону, а потом так подбросило, что Сэм слетела с сиденья на днище, ударилась головой о ноги Ричарда. Она услышала рев двигателя, рокот винта, перемалывающего, вспенивающего воду в безумную струю, швыряющего громадные глыбы воды прямо в них, словно водопад. Лодку раскачивало, грозило перевернуть.

«Мы пропали», – подумала она.

А потом вдруг воцарилась тишина.

Судно ушло.

Исчезло.

Воцарилась абсолютная тишина, если не считать плеска кильватерной струи о борт.

Вода стекала по лицу Сэм, маслянистая, грязная, от нее пахло отработанным топливом, она жгла глаза. Брюки на Ричарде промокли, волосы прилипли ко лбу.

– Как ты? – спросил он.

Лодку раскачивало.

– Где оно?

– Вот сволочи. Гоняют в таком тумане.

– Я его не слышу. Куда подевалось судно? Что это вообще было, Ричард? Что, черт побери, это было?

Сэм поднялась на колени, потом осторожно села, вытерла лицо, откинула назад волосы.

– Какой-то глиссер.

– А почему мы его больше не слышим?

– Ты что имеешь в виду?

– Он… будто… исчез, – сказала Сэм. – Растворился в воздухе.

Она вглядывалась в бурлящую белизну, ее трясло от холода и страха. Потом она услышала урчание стартера, затем совсем рядом взревел мощный двигатель, словно раскат грома, и раздался звук перемалываемой воды.

Из тумана прозвучал голос:

– Allo? Ça va?[14] Allo?

Двигатель взревел на миг, потом снова смолк.

– Allo?