острый клинок в мощную шею стражника; по смуглой коже побежала кровавая струйка.

Сайарадил подошла к Пилию близко, без страха, и оглядела его взглядом сверху вниз.

– Хорошо, что ты стоишь на коленях, – сказала она. – Не придется заставлять тебя поклониться.

– Не будь я ранен, ни за что бы не преклонил колени, – ответил стражник.

– Госпожа, – добавила Сая.

– Для меня вы не госпожа, а беглая ученица Храмовой школы, которую я должен возвратить учителям, – ухмыльнулся Пилий.

– Ты не понял, – уточнила Сайарадил равнодушно. – Сейчас я госпожа не столько по крови, сколько по праву сильного. От меня зависит не только твоя жизнь, но и участь тех кто тебе подчиняется, так что будь вежлив.

Пилий оскалился в широкой ухмылке.

– Думаете, я поверю, что вы способны на убийство? Вы слишком милосердны для этого… маленькая госпожа!

Вода в озере вздыбилась, подавшись на берег. Сая сложила руки, и волна схлынула назад.

– Для тебя милосердие – это слабость… Позволь, я объясню, что оно значит для меня, – сказала девушка, наклоняясь к стражнику. – Я считаю, что жалеть всех подряд означает уничтожить само понятие милосердия. Для меня оно скорее равно справедливости… Но справедливость тоже относительна. Для тебя справедливым будет вернуть меня в Эндрос, для них, – Сая мотнула головой в сторону изгоев, – убить тебя и твоих людей. Как думаешь, какой из этих вариантов кажется более справедливым мне?

– Тот, который вам выгодней, – ухмыльнулся Пилий.

– Ты так и не понял смысла моих слов… Я собираюсь осуществить справедливое возмездие. Сам решай, выгодно мне это или нет, – вздохнула Сайарадил и, выпрямившись, сказала Сантару: – Не спускай с него глаз! Он проворен, как таракан.

– Посмотри, что с учителем, – попросил тот.

– Он жив, – сказала Сая уверенно. – Подставился под удар так, что органы оказались не задеты, но крови потерял слишком много… Не волнуйся! Никто из изгоев сегодня больше не умрет, чего я не могу обещать тебе, – сказала она Пилию.

Стражник криво усмехнулся.

– Как в Убежище судят преступников? – спросила Сая у Сантара.

– Если случай тяжелый, то созывают общий сход, – ответил тот, – хотя обычно старейшины выносят приговор большинством голосов.

Сайарадил оглянулась на Райзаба; тот поморщился, как от боли, и кивнул.

– Шесть, – сказала Сая и, поймав недоуменный взгляд Сантара, пояснила: – Осталось только шесть голосов.

Сантар порывисто оглянулся. Райзаб в порядке… Старейшина Ли-Сек? Нет, вон же его сухонькая фигурка, у воды… Варвадар считает трупы, старейшина Ристар перевязывает раненного Фарата. Старейшина Ротр-Дэй огромной черной тенью возвышается надо всеми. Бьён… Где он, лихо раздери?

– В воде у берега, – сказала Сая тихо. – Его убили одним из первых.

Рука Сантара дернулась; клинок вошел в шею еще глубже. Пилий насмешливо фыркнул. Сая осторожно тронула Сантара за плечо.

– Он меня рыбачить учил, – сказал тот. – И плавать… в этом озере.

– Смотри, маленькая госпожа, как нужно любить учителей, – наставительно изрек Пилий.

– Я любила, – передернула плечами Сая. – До тех пор, пока мой любимый учитель не убил другого любимого учителя и лучшего друга… Я созываю общий сход из тех жителей Убежища, которые сейчас есть в долине!

Изгои собрались вокруг ледяных столбов; Пилий, подгоняемый Сантаром, подошел ближе. Сая обвела собравшихся взглядом.

– Решим сначала участь тех, кто убивал ваших друзей, – сказала она, кивнув на закованных льдом стражников; большинство из них уже были без сознания. – Есть только три возможных варианта. Первый – мы отпустим их. Второй – станем держать здесь, как узников. Третий – казним. Кто за первый вариант?.. А за второй?

Изгои стояли, не шелохнувшись.

– Третий вариант! – опередил Саю Сантар, поднимая свободную руку.

Одна за другой вверх взметнулся лес рук. Сайарадил спокойно кивнула.

– Решение принято, – сказала она. – Только что общий сход как высший орган власти в этом поселении вынес смертный приговор одиннадцати стражникам Первохрама. Казнь будет исполнена немедленно, без права на последнее слово либо желание. Трупы казненных будут закопаны вне кладбища без памятного камня, чтобы само их существование предалось забвению… Я хочу, чтобы они знали это перед смертью – чтобы ты это знал! – Сайарадил посмотрела на Пилия в упор. – Вот она, моя справедливость!

В глубине блеклых глаз стражника вспыхнуло что-то знакомое, такое, что Сае уже доводилось видеть… Восхищение! Точно с таким же безумным восхищением на нее когда-то смотрел учитель Нармаил!

– Я знал, что однажды ты станешь чудовищем, – ухмыльнулся Пилий. – Понял это в тот день, когда ты превратила намдийского ящера в кровавое месиво… Кажется, это тоже было ради благой цели?

– Верно, – ответила Сая, поднимая вверх руки. – Ради благих целей я готова быть чудовищем!

Лед пришел в движения, трескаясь, скрипя и сжимаясь с чавкающими всхлипами. Одиннадцать голов упали на гальку; сверху их присыпала кровавая ледяная крошка.

– Надеюсь, их духи упокоятся в мире мертвых, – сказала Сайарадил, опуская руки.

Сантару не нужно было даже смотреть на нее, чтобы понять по голосу, чуть более низкому, чем обычно, что Сая вовсе не так спокойна, как пытается показать, – но, кажется, кроме него никто этого так и не понял.

– Теперь его черед, – девушка кивнула на Пилия и обернулась к изгоям: – Вы можете предоставить мне решать его судьбу?

Старейшина Райзаб оглядел изгоев, затем переглянулся с Варвадаром и сказал со вздохом:

– Ноша судьи не так легка, как тебе может казаться!

– Ноша палача не легче, но я уже взяла ее на себя – и что-то не припомню, чтобы вы меня останавливали, – резко ответила Сайарадил.

Райзаб поднял руки, признавая ее правоту.

– Хорошо, что это будешь ты, – подал голос Пилий. – Лучше умереть от руки потомка Ксайгала, чем от грязной изгойской лапы!

– Даже не надейся, что умрешь сегодня, – ответила ему Сая свистящим шепотом. – Нет, ты вернешься в Эндрос к своему хозяину и, если он не казнит тебя за проваленное задание, ты будешь жить долго, каждый день помня о том, как стоял на коленях перед грязными изгоями, когда попытался пойти против потомка Ксайгала!

Огромные плечи стражника задрожали – он смеялся, не обращая внимания на то, что меч царапает в кровь его шею.

– Я не вернусь в Эндрос! – простонал он сквозь смех. – Отпустишь меня сейчас – и я буду бродить по лесу вокруг долины, пока не исполню приказ или не умру. Лучше убейте меня сейчас…

– Да кто позволит тебе шляться по лесу? – раздалось нараспев.

Изгои вздрогнули, завертев головами – они только сейчас заметили Отшельника, уютно расположившегося на травке неподалеку.

– Я сам провожу его до Тиуры и лично столкну в воду, – хмыкнул тот из-под капюшона. – Пусть сидит себе на левом берегу, если хочет – к