испанцев на Сан-Кристобале не прекращались стычки с местными жителями. Многие солдаты и матросы заболели. Испанцы впали в уныние. К тому же нигде они не находили ни золота, ни других драгоценных металлов. Никто не хотел больше оставаться здесь, и Менданья отдал приказ возвращаться. 11 августа 1568 г. корабли покинули остров, взяв курс к берегам Америки.

Обратный путь был тяжел и опасен, лишь 19 декабря показался американский берег.

Как ни старался Менданья представить свою экспедицию успешной, как ни расписывал блестящие перспективы колонизации открытых им островов, где, по его словам, находились несметные богатства, которые можно было сравнить лишь с сокровищами легендарного царя Соломона, испанские власти весьма прохладно отнеслись к рассказам капитана.

«По моему мнению, — сообщал один из чиновников испанской колониальной администрации в Южной Америке в письме королю, — они (открытые острова. — К. М.) не имеют большого значения, хотя они (Менданья и его спутники. — К. М.) говорят, что земля там богата; во время своего путешествия они не обнаружили ни специй, ни золота и серебра, ни товаров, ни какого-либо другого источника дохода, а все местные жители — дикари».

Тем не менее за открытыми Менданьей островами утвердилось название Соломоновых. В отчете о плавании де Гамбоа писал уже о «Западных островах в южной части Тихого океана, обычно называемых островами Соломона».

Несмотря на то что у Менданьи теперь не было такой поддержки, как до экспедиции (его дядя покинул пост вице-короля Перу, а преемник не жаловал капитана), он получил в 1574 г. королевский приказ организовать новую экспедицию к Соломоновым островам и взять с собой кроме 500 человек еще коров, лошадей, свиней, овец. Менданье предписывалось создать на островах три укрепленных поселения. Ему был пожалован титул маркиза, передавалась неограниченная власть над колонией, право чеканить золотую и серебряную монету (которое оставалось за его семьей в течение двух поколений).

В другом королевском послании, от 25 мая 1575 г., Менданье приказывалось произвести наблюдения за затмениями Луны, которые ожидались 26 сентября 1575 г. и 15 сентября 1578 г., с целью определить координаты Соломоновых островов и нанести их на карту.

Первый приказ не был выполнен. Менданья смог выйти из Севильи лишь в середине 1576 г. и потому достиг берегов Панамы в январе 1577 г. Там же его вследствие интриг колониальной администрации неожиданно арестовали. Экспедиция сорвалась.

В новом королевском послании Менданье, который именовался теперь губернатором Соломоновых островов, приказывалось идти к архипелагу и уточнить его местоположение, проведя наблюдение за лунным затмением в 1581 г. Но и на этот раз чины колониальной администрации помешали осуществлению экспедиции. Лишь в 1590 г. вице-король Гарсия де Мендоса счел возможным разрешить подготовку к экспедиции. Прошло, однако, еще пять лет, прежде чем она началась.

Почти за тридцать лет, прошедших со времени первого плавания Менданьи к Соломоновым островам, положение Испании в Тихом океане изменилось. Англия все настойчивее стремилась проникнуть в это, как говорили тогда в пиренейской монархии, «испанское озеро», подорвать господство Испании в Тихом океане.

Еще в начале 30-х годов XVI в. Роберт Торн и Роджер Бэрлоу выступили с «Декларацией об Индиях», в которой утверждали, что из Англии можно войти в Тихий океан северным путем через Анианский пролив, отделявший Америку от Азии. И если затем спускаться на юг, то встретятся богатейшие в мире острова и королевства, где в изобилии все «драгоценные предметы, высоко ценимые нами, которые сейчас доставляются из неведомых стран».

«Декларация об Индиях» была представлена британскому королю Генриху VIII в 1540 г., но внимания к себе не привлекла. Интерес к ней возник лишь спустя сорок лет, в царствование дочери Генриха — королевы Елизаветы.

Англичане с самого начала не признавали претензии Испании на морское господство, провозглашая принцип свободы морей для всех народов. «Открытый океан, — писал один из английских авторов того времени, — принадлежит одному Богу и природой предоставлен в пользование всем людям, поскольку он вполне достаточен для пользования всеми людьми во всех их предприятиях». А Роберт Торн в царствование Генриха VIII провозгласил девизом эпохи: «Ни земли без населения, ни моря без навигации».

В первой половине XVI в. Англия еще не могла соперничать с Испанией на море и до поры до времени мирилась с ее господствующим положением, но с начала 70-х годов она уже бросила открытый вызов пиренейской монархии. 24 мая 1572 г. английский капитан Фрэнсис Дрейк начал первую в истории британского флота эскпедицию к «Сокровищнице мира», как тогда называли Панаму, куда доставлялись драгоценности, добываемые в рудниках Перу, для дальнейшей транспортировки их в Севилью. Экспедиция Дрейка закончилась успешно. Вслед за ней Дрейк предпринял новую экспедицию к американским берегам. Это было знаменитое кругосветное плавание, длившееся с 15 ноября 1577 г. по 26 сентября 1580 г. Дрейк безжалостно грабил и сжигал испанские города на тихоокеанском побережье Южной Америки, захватывал испанские суда с богатейшими грузами в водах Тихого океана, этого «испанского озера», проникновения в которое британцев испанцы просто не допускали.

Привезенное Дрейком богатство послужило основой для последующей экспансии Англии в заморских странах. «Конечно, — пишет английский экономист Д. Кейнс, — богатства, привезенные Дрейком, вполне можно считать основой британских иностранных инвестиций. Елизавета за счет их смогла погасить весь свой иностранный долг и еще часть денег вложить в Левантийскую компанию; большие же доходы, получавшиеся Левантийской компанией, дали возможность создать Ост-Индскую компанию, на доходах от которой на протяжении XVII–XVIII вв. основывалось развитие английских внешних связей и т. д.»

В сравнении с Испанией Англия того времени была бедной страной. «Доход одной Севильи, — говорил в 1578 г. государственному казначею Англии Уолтеру Милдмею богатый купец Антонио де Гуарас, проживавший в Лондоне и неоднократно представлявший Испанию при английском дворе, — много больше, чем все доходы английской короны». Полученные богатства придали Елизавете большую уверенность в отношениях с Филиппом. Теперь военный спор с могущественной Испанией казался ей уж не таким невозможным.

Решив раз и навсегда расправиться с Англией, Филипп II в мае 1588 г. послал к ее берегам гигантскую эскадру, в состав которой входили 134 корабля, в том числе 33 громадных боевых галиота, имевших на борту 8 тыс. матросов и 18 тыс. солдат. «Непобедимой армаде» противостояло 90 британских кораблей, и только 19 из них были судами королевского военного флота, остальные же принадлежали частным лицам, главным образом, купцам. Тем не менее предприятие Филиппа окончилось провалом. Корабли «Непобедимой армады» в большинстве своем погибли. В испанские порты вернулось лишь 50 судов. Погибло не менее 20 тыс.