Последний находился в носовой турели, высунувшись из нее по пояс (чтобы быть на виду у всех), и держал поднятый вверх флажок. При выходе в точку десантирования штурман самолета взмахивал своим флажком, выпускающий повторял этот жест, и немедленно начиналась выброска со всех точек. Последними машину покидали выпускающий и командир взвода — сверху они наблюдали за своими людьми.

Такая методика десантирования объяснялась тем, что весь десант внутри тесного и набитого разным оборудованием фюзеляжа даже такого крупного, как ТБ-3, бомбардировщика не удавалось сконцентрировать в одном месте, чтобы обеспечить возможность оставления самолета через удобную грузовую дверь (которой, впрочем, и не было), — личный состав по нескольку человек размещался в различных отсеках ТБ.[377]

Униформа

Бойцы и командиры ОМСБОНа носили форму войск НКВД — пограничных или внутренних (с цветными фуражками, кантами и приборным сукном, положенными этим родам войск). Свою форму с особыми знаками различия носили и сотрудники Главного управления госбезопасности НКВД, проходившие службу в опергруппах бригады. Следует заметить, что в целях конспирации часто вместо ведомственного обмундирования носилась униформа РККА.

Личный состав органов милиции, включенный в состав ОМСБОНа, получил защитную форму одежды с милицейскими знаками различия. К голубым петлицам с красными кантами прикалывались эмалевые знаки различия, аналогичные армейским, но залитые голубой эмалью с красным металлическим бортиком.

На локтевом сгибе левого рукава командиры носили цветное изображение герба СССР, а политработники — голубую суконную звезду с золотистыми кантом и изображением серпа и молота в центре. Голубой кант нашивался на боковые швы синих комсоставских галифе.

В качестве головного убора мобилизованные на службу сотрудники милиции носили защитные фуражки с голубым околышем и таким же кантом на тулье. Кокарда — алая эмалевая звездочка с цветным изображением герба посредине (металлические части звезды и герба были латунными у командиров и никелированными у рядовых). Это обмундирование отменено после введения погон в феврале 1943 года, кроме того, большинство привлеченного из милиции личного состава к тому времени уже перевели в войска НКВД либо госбезопасность.[378]

Все радисты, работающие за линией фронта, использовали коротковолновую радиостанцию «Север» («Северок» — как ласково называли они ее). В 1942 году появилась ее модификация — «Север-бис».

Отметим сразу, передача велась телеграфом, а не с помощью голоса. Поэтому демонстрируемые в некоторых художественных фильмах такие сцены — партизанский радист, постоянно повторяя в микрофон фразы типа «Иртыш! Иртыш! Ответьте Тюльпану!», вызывает Большую землю, — мягко говоря, выглядят странно.

Другой миф, что на радиостанции мог работать любой член отряда. На самом деле оператор должен был не только уметь «передавать точка, тире, точка», но и знать шифр. Поэтому радиста берегли и по возможности не отправляли на боевые операции.

Радиостанция «Север» была создана в середине 1941 года на базе радиостанции «Омега» специально для оснащения партизанских подразделений (групп, отрядов, оперативных центров и т. п.) и разведывательно-диверсионных групп органов госбезопасности и военной разведки.

Ее производство было организовано в блокадном Ленинграде на Заводе им. Козицкого с июля 1941 года. Затем наступил перерыв в связи с эвакуацией завода. В декабре 1941 года производство было возобновлено. В качестве компонентов использовались детали от приемников 6Н-1. В декабре 1941 года выпускалось, по одним данным, до 200, а по другим — 300 радиостанций. В 1942 году, к моменту снятия блокады с города на Неве, на заводе производилось до 2000 комплектов в месяц. Всего же за время войны было собрано свыше 7000 радиостанций «Север».

Любопытно, что поскольку станция предназначалась для работы в тылу врага, то для введения противника в заблуждение в случае попадания к нему советской радиостанции в нее специально ставились 1–2 конденсатора английского производства, а с отечественных деталей надписи сошлифовывались. Надписи на лицевой панели также делались на английском языке.

Вес аппарата не превышал двух килограммов, столько же весили запасные элементы к нему. А вот аккумуляторы были тяжелыми — от 2,5 до 6 килограммов. Одна партия радиостанций питалась от сети переменного тока. Понятно, что эти модели могли использовать подпольщики в городах.[379] Дальность приема колебалась от 400 до 1000 км и зависела от множества факторов. Например, профессионализма радиста. Оптимальный вариант, если передачу принимал бывший радиолюбитель — коротковолновик.

Вот цитата из воспоминаний Константина Александровича Шульгина, который ушел на фронт с третьего курса радиофакультета Московского института инженеров связи. Радиолюбительством он увлекся еще со школьной скамьи, а уже в институте работал оператором на коллективных радиостанциях UK3AQ и UK3CU. С февраля 1941 года, получив личный позывной — U3BA, вышел в эфир на собственной радиостанции. В июне 1941 года он по спецнабору вместе с сокурсниками-коротковолновиками попал в распоряжение Разведуправления Генштаба Красной Армии и 12 июля 1941 года был направлен на фронт. Почему они не прошли спецподготовки, которая планировалась изначально, они поняли уже на передовой.