В январе 1918 г. Б. В. Савинков организует четыре боевые террористические дружины, целью которых становится организация террористических актов против В. И. Ленина, Н. В. Крыленко, В. А. Антонова-Овсеенко и других советских деятелей[787]. Террористический отряд в составе СЗРиС возглавил соратник Савинкова по эсеровской боевой организации (БО), некий «Николай Николаевич».

Несмотря на первые неудачные попытки, Б. В. Савинковым в марте 1918 г. разрабатывается план нового террористического акта, направленного против Совнаркома. Согласно ему планировался взрыв спецпоезда № 4001, который должен был перевозить правительство из Петрограда в Москву[788]. Срыв этого террористического акта из-за непредусмотренного террористами переноса времени и места отправления спецпоезда привел лишь к новым планам организации покушений. «Союз защиты родины и свободы» начинает подготовку нового террористического акта на девятнадцатой версте железной дороги из Москвы в Нижний Новгород. Согласно полученным заговорщиками данным, по этой дороге в скором времени должен был проследовать спецпоезд, обеспечивающий предполагавшийся переезд советского правительства из Москвы в Нижний Новгород. Была подготовлена взрывчатка, снята дача вблизи места предполагаемых событий. Этим все и ограничилось, т. к. данные основывались на слухах[789]. Интересным обстоятельством, на наш взгляд, связанным с подготовкой теракта, является загадочная командировка Л. Каннегиссера в этот регион, как раз в указанный период. Одновременно «Союз защиты родины и свободы» начинает подготовку и индивидуальных террористических актов против В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, М. С. Урицкого и ряда советских деятелей в провинции.

Для покушения на них делалось достаточно, но «толку мало вышло» и «дальше разговоров дело не шло» — показывал позднее на суде 1924 г. Савинков[790]. Там же он признавался, что к «делу Каплан… «Союз» не имел никакого отношения…»[791]. Данные показания следует считать ложными. В своей более ранней брошюре «Борьба с большевиками» Савинков писал совсем другое: «Предполагалось в Москве убить Ленина и Троцкого, и для этой цели было установлено за ними обоими наблюдение. Одно время оно давало блестящие результаты. Одно время я беседовал с Лениным через третье лицо, бывавшее у него. Ленин расспрашивал это третье лицо о «Союзе» и обо мне, и я отвечал ему и расспрашивал его об его планах. Не знаю, был ли он так же осторожен в своих ответах, как и я в своих… План этот удался только отчасти. Покушение на Троцкого не удалось. Покушение на Ленина удалось лишь наполовину: Дора Каплан, ныне расстрелянная, ранила Ленина, но не убила»[792]. Таким образом, в этих строчках Савинков указывал на свою причастность к покушению на Ленина и связь с Фанни Каплан. Упомянем и ряд доказанных террористических актов организации. В июле 1918 г. во время Ярославского мятежа в тылу Красной Армии на Волге взорван пароход с военным подкреплением для советских частей, испорчен в нескольких местах железнодорожный путь между Ярославлем и Бологое и уничтожен один поезд со снарядами, направляющийся в Ярославль[793].

Первоначально создание организации в Москве шло туго, в т. ч. в результате отторжения личности Савинкова значимой частью офицеров, а также вследствие отсутствия денег. Однако когда деньги появились, то отношение к Савинкову изменилось, «офицерство» пошло в организацию. Финансирование «Союза защиты родины и свободы» осуществлялось на средства французов, англичан и американцев, в меньшей степени российской буржуазии[794]. Сам Савинков вспоминал: «Был такой момент, когда я не знал, откуда взять средства, и в это время без моей просьбы, — я не обращался к ним, — ко мне явились чехи, и эти чехи мне передали сразу довольно большую сумму — 200 тысяч керенских денег[795]. Их передал мне Клецандо от имени Масарика»[796]. Помощь от Масарика пришла вовремя. «Организация росла, росла гораздо быстрее, чем я ожидал, чем я мог надеяться, и, конечно, этих денежных средств ни в какой мере не хватало». Заранее стоит упомянуть, что чехословаки были не единственными, кто оказывал «Союзу». Денежную поддержку «Союзу» в большем объеме оказали англичане, французы, желавшие свергнуть советскую власть и заставить Россию возобновить войну против Германии. Передавались огромные суммы, исчисляемые миллионами рублей. Благодаря обильному финансированию процесс роста численности организации резко ускорился. Финансовая помощь от союзников была кстати: почти сразу же всем служащим было назначено жалование. Рядовой получал 300 руб. в месяц, отделенный — 325, взводный командир — 350, ротный командир — 400, батальонный командир — 500, командир полка — 600. Раненым и семьям убитых выдавалось пособие.

Судя по докладам Савинкову Дикгоф-Деренталя, к союзникам обращались за помощью и другие организации. Но именно савинковцы доказали свою эффективность. «Между прочим, союзники просили нашу организацию доставать им сведения о положении дел в тылу немецких войск, оперировавших на русской территории, и вообще о состоянии и настроении этих войск. Задача эта была блестяще выполнена под руководством полк. Бреде. Это заставило союзников понять, что наша организация не дутая, несмотря на полное отсутствие у нее технических средств и малое количество денег. После этого переговоры с союзниками приняли более определенный характер, тем более что силы организации выяснились более точно»[797]. Штабс-капитан Альфред Пинка (Пинкус) показал на допросе в ВЧК: «Сильное пособие мы получили от союзников. Пособие мы получали в деньгах, но обещана и реальная сила. Союзники ожидали, чтобы мы создали правительство, от лица которого бы их пригласили официально. Отряды союзников составлялись смешанные, чтобы ни одна сторона не имела перевеса. Участие должны были принимать и американцы»[798]. В своих более поздних тюремных показаниях Пинка не скрывал, что руководству часто приходилось «выдумывать и говорить массу неправды» новоявленным членам, замалчивая внешние связи[799].