рассвело, а я уже сидела за пустым кухонным столом, полностью одетая. Мать вошла и, не зажигая света, поставила чайник греться на электроплиту, обернулась и испуганно вскрикнула.

У меня возникло чувство, что этот момент мы уже проживали раньше и продолжаем проживать снова.

– Что за привычка сидеть в темноте, Леля, – пробурчала мать, отойдя от испуга. – Когда-нибудь меня до кондрашки доведешь.

– Я хочу поговорить, – мой голос звучал глухо, будто я кричала всю ночь.

– О чем? – мать уселась напротив меня, сонливость моментально слетела с нее. – Волнуешься перед свадьбой? Но еще целый месяц…

– Нет, – я с удивлением поняла, что о свадьбе вовсе не вспоминала со вчерашнего вечера. – Хочу спросить: кем были мои родители?

Глаза матери расширились в ужасе, и я пояснила:

– Слышала ваш ночной разговор.

– Так, – мама провела ладонями по скатерти, словно разглаживая невидимые складки. Самообладание вернулось к ней. – Для начала: мы – твои родители.

Я хотела было возразить, но она подняла руку, призывая к молчанию, и продолжила:

– Да, не я произвела тебя на свет. Но ты моя дочь! – в ее словах было столько отчаяния, что внутри меня что-то заворочалось. – Я не хотела, чтобы ты знала другие подробности, но, раз ты услышала, расскажу…

Женщина, которая носила тебя под сердцем, появилась в поселении внезапно, сразу после большой волны, что разрушила остров Стрибога и Велесгород. Мы решили, что она выжила после бедствия и ищет приют. Ничего путного она не могла сказать. Лишь твердила, что тебе грозит опасность и ее преследует во снах какая-то темноволосая слепая девушка. Мы приняли ее у себя. Очевидно было, она не в себе. Я думала, это от пережитого страха. Но она все повторяла что-то про границу миров, обман, опасность. Мы ничего не понимали, но ухаживали за ней, а после помогли разрешиться от бремени.

– И что случилось потом? – севшим голосом спросила я.

– После родов она пропала, оставив тебя здесь, – ответила мама. – Два дня мы искали ее почти всем поселением, но так и не нашли. Это все, что я знаю, милая.

Мама редко обращалась ко мне ласково, а потому я вздрогнула.

– Почему никто не рассказал мне правду раньше?

Удивительно. Весь город знал об этом, а до меня слухи так и не дошли.

– Знаешь, – мама невесело рассмеялась. – Кажется, что все забыли об этом… Твоя родная мать провела здесь мало времени, и люди привыкли считать, что ты наша дочь.

– Значит, моя мать была сумасшедшей?

– Не могу сказать, – мама протянула ко мне ладони, словно хотела взять меня за руку, но нерешительно замерла. – Я только знаю, что она очень боялась за тебя. Целыми днями бормотала и бормотала, повторяя про границу миров и большой обман.

– Что?! – охнула я.

– Сущая нелепица, – мама пожала плечами. – Думаю все же, что пережитый ужас бедствия помутил ее сознание.

Я потрясенно застыла. Почему я снова слышу про границу миров? Словно смешались сон и реальность.

– Леля, – мама не удержалась и все-таки схватила мои ладони поверх стола и утешительно сжала. – Я годами искала, что же такое эта граница миров, но так и не нашла ничего вразумительного. Только лишь пару лет назад в сети я нашла информацию, что в Велесгороде открылась кофейня под названием «Граница миров». Но в самом деле… Не могла же твоя мать за двадцать лет до этого о чем-то знать. Да и что может значить дурацкая кофейня?

Действительно, что? Имела ли вообще эта кофейня ко мне какое-то отношение? Звучит как бред, но девушка из снов сказала найти границу миров, и тут я узнаю́ про место со схожим названием. И моя родная мать твердила про странные сны со слепой, говорившей о границе миров. И, возможно, кофейня вообще ни при чем? Я не знала. Но с чего-то начинать нужно было.

– Мама, – сказала я после долгого молчания, и глаза ее наполнились слезами. – Кажется, я не смогу выйти замуж через месяц… Я должна… Я хочу понять, кто я…

– Я понимаю, милая, понимаю, – заплакала моя мама.

– Думаю, мне сегодня предстоит неприятное объяснение с моим женихом.

Хотя очень хотелось бы просто сбежать, но меня воспитали достойно.

Я встала из-за стола, и мама бросилась обнимать меня. Я обняла ее в ответ со всей любовью. Я собиралась уехать. Начать с кофейни в Велесгороде, хотя вряд ли найду там что-то стоящее. Но, если потребуется, я буду искать в сети, в старых свитках и газетах библиотек всех городов, объеду весь мир и пойму, кем была моя мама. Найду каждую границу миров, которая существует, и выясню, кто я есть. Я устала бояться и притворяться обычной девушкой. Я не была обычной, я видела сны о прошлом и, возможно, о будущем. Видела другие миры и знала – глубоко внутри знала и боялась себе признаться, – что была кем-то бо́льшим, нежели просто Лелей из городка Дидиль, прилежной садовницей, скромной невестой и хорошей дочерью. Я была бо́льшим – но кем именно, только предстояло узнать. И, сжимая в объятиях мою маму – женщину, что воспитала меня, – я знала, что мне всегда будет куда вернуться. А потому не так боялась отправиться в путь.

Исток

Леля легко сбежала по ступеням колесницы. Легкий, с ароматом моря и хвои ветерок обласкал ее щеки, и после неестественно охлажденного воздуха внутри колесницы это казалось настоящим благословением.

Леля прежде не бывала в Велесгороде. Да и что ей было тут делать? На международные ярмарки мать ее не пускала, опасаясь за не совсем здоровое сознание дочери, а больше поводов для путешествий ни у кого в Яви и не бывало. Да и ярмарки в Велесгороде возобновились лишь несколько лет назад.

Леля знала, что Велесгород – родина лучших лекарей Яви, здесь производят лекарства, занимаются погребениями, а больше ничего об этом городе Леле известно не было.

Прямо от полустанка дорожка вела к главной площади, где собрались торговцы и отдыхающие. Неужто сегодня был выходной? Леля и не подумала. Люди сновали между лотками с едой и сувенирами. Девушке показалось, что к запахам моря и леса добавились ароматы свежих огурцов и выпечки.

– Жареная корюшка! – заголосила зычным голосом дородная женщина за ближайшим лотком. – Свежая, только с пылу с жару. Налетай, красавица!

Пассажиров с колесницы было немного, все они уже разбрелись, и только Леля застыла на месте. С опаской девушка подошла к лотку громкоголосой торговки.

– Что, милая, – заворковала женщина, – приехала посмотреть на фестиваль корюшки?

– Не… нет, – робко прошептала Леля. – Я здесь… по семейному делу.