Лоренс действительно стал партнером, а мужчина, который уехал на поиски смысла жизни в Аризону, действительно отправился туда без жены, но с очень молоденькой секретаршей из офиса.

Мне очень нравилась работа в школе: мы учили людей говорить. Снова и снова мы дарили речь и саму радость жизни людям, лишенным способности к общению, по существу немым из-за глухоты, и это было самое захватывающее и благородное дело, каким я когда-либо занималась. Меня ценило руководство, и, когда завершился этот изматывающий учебный год, мне сказали, что с радостью предложат должность с полной занятостью.

Они поинтересовались, не нужно ли предоставить мне комнату для проживания в школе. Некоторые учителя на это согласились, ведь плохая погода, большое расстояние до дома, пробки и долгие часы за рулем — все это довольно тяжело.

Я ответила, что скоро приму решение. Очень скоро.

У нас готовился большой прием для сотрудников Лоренса и их жен, а я приехала домой за двадцать минут до того времени, когда должны были появиться первые гости. Я едва успела переодеться, занести купленные по дороге сливки на кухню, переставить таблички с именами гостей и разложить принесенные из магазина канапе на большие овальные блюда, украшенные цветами из оранжерей школы Святого Мартина.

— Ну разве ваша жена не гениальна? — спросил Лоренса один из его коллег.

— Любимая, любимая Каролина! — Он поднял свой бокал, глядя на меня.

— И, ко всему прочему, у нее есть стоящая работа, — сказала одна из женщин с ноткой ехидства.

— Да, но я все не могу понять, зачем ей это, — ответил Лоренс.

Я потрясенно посмотрела на него.

— Я хочу сказать, что это заставляет всех думать, будто у нас совсем плохо с деньгами. И когда в моей налоговой декларации видят графу «заработок супруги», это всех повергает в шок. Так для чего же все это, в конце концов? Но она все равно хочет этим заниматься. Не правда ли, дорогая? — И он снисходительно посмотрел на меня.

Я улыбнулась в ответ.

Я не испытывала к нему ненависти. Конечно же нет. Вы бы тоже не смогли ненавидеть Лоренса. Да и были вещи, в которых он оказывался прав. Может быть, мне просто хотелось показать ему, что у меня тоже есть своя жизнь. Возможно, все это было пустой тратой времени.

Есть множество педагогов, работающих с глухими детьми. Может быть, глухим даже легче, когда их называют глухонемыми, когда мы не стараемся научить их правильно дышать и не вытягиваем из них правильные звуки.

Кто знает?

Я должна была принять окончательное решение на следующей неделе. Но я решила принять его в этот же день.

Тем временем завязалась беседа о новой дороге. Голоса стали звучать громче. Кто-то говорил, что это натуральное варварство, другие утверждали, что это абсолютно необходимо. Я напомнила о старом источнике в Боярышниковом лесу. Голоса зазвучали еще громче.

Некоторые считали, что это — смехотворное и даже опасное суеверие, другие говорили, что это — неотъемлемая часть древних традиций нашей страны. Так что я плавно переключила их на такую тему разговора, как цены на недвижимость, по поводу чего у нас не могло быть разногласий. Я также подала трюфели, которые купила в магазине во время обеденного перерыва, слегка смяла их, чтобы они не выглядели так идеально, и обкатала их в какао и молотых орехах. Все подумали, что я сделала их сама.

— Восхитительная Каролина! — Лоренс снова поднял бокал, глядя на меня.

— Лоренс! — сказала я, поднимая собственный бокал.

На сердце было очень тяжело.

Пожалуй, все это лишь бесцельная трата времени — мои попытки сделать серьезную карьеру. Я старалась не тосковать о мечте, которой не суждено было сбыться. В мире полно людей, мечты которых не сбываются.

В этот вечер я не стала делать уборку, тем более что завтрашний день не обещал быть слишком тяжелым.

На следующий день я медленно поехала в школу Святого Мартина. Меня попросили присутствовать на вступительном экзамене. Девочку, которая собиралась поступать, звали Мэлани, и говорили, что она весьма умная.

Это не слишком затруднит меня, более того, мне это понравится. В конце концов, это один из последних экзаменов с моим участием.

Не правда ли, забавно, что никогда не знаешь, что произойдет в следующую минуту. Когда я увидела, на что способна эта Мэлани и сколько мы можем достичь с ней вместе, у меня не осталось никаких сомнений в правильности своего решения.

Мы возьмем ее в школу Святого Мартина. Я была уверена в этом так же, как и в том, что я останусь здесь и буду незримо способствовать ее успехам. Вот что я хотела и собиралась сделать.

Как и Лоренс, который хотел заниматься адвокатской практикой.

Больше не было неопределенности. И это не будет концом света. Не будет споров, не будет противостояния. По всей стране люди осуществляют мечты и состоят при этом в браке. И не стоят перед выбором: либо одно, либо другое. Мы решим эту задачу. Конечно, решим.

Удивительно, но умная девочка, кажется, поняла меня без слов, будто могла свободно читать ход моих мыслей.

— Так вы вернетесь? — непринужденно спросила она спустя лишь несколько секунд после того, как я приняла окончательное решение.

И я улыбнулась в первый раз за прошедшие недели совершенно искренне. Потому что теперь все было решено.

Эдди Флинн ждал рядом с церковью окончания службы, пока не увидел, что вышел его брат.

— Брайан, можно тебя на пару слов? — заговорил Эдди.

— Нет, если ты об аннулировании брака, — ответил священник, не останавливаясь. Он направлялся к Сканку Слэттери за газетой, а потом домой.

— Ты знаешь, что я не об этом. — Эдди был вынужден почти бежать. — Притормози, у нас не рекордный забег на милю.

— Я иду завтракать, я голоден, у меня масса дел, говори, если хочешь… — Отец Флинн продолжал целеустремленно идти по дороге, ежеминутно приветствуя прихожан.

— Ты так широко известен, что можешь идти в политику, — проворчал Эдди, поджидая, пока отец Флинн пожелает одному успешной сдачи экзаменов, а другого поздравит с появлением новой борзой.

— Ладно. Кофе? — спросил он, когда они вошли на кухню.

— Я думал, у тебя есть кто-то, кто готовит завтрак. У тебя, кажется, есть знакомый русский или кто-то там, он не работает на тебя? — Эдди выглядел огорченным.

Его брат положил три куска бекона и нарезанный помидор на сковороду и стал ловко их переворачивать.

— Его зовут Йозеф, он на самом деле латыш, а не русский, и помогает он не мне, а канонику.

— Каноника пора сдать в дом престарелых, — сказал Эдди.

— Наоми от него тоже ничего не добилась. Я прав? — Брайан Флинн улыбнулся.