Возможно, в Германии государственные деятели и военно-морские стратеги не общались достаточно тесно и с достаточным взаимопониманием: на самом деле мемуары гросс-адмирала фон Тирпица показывают, что такого общения не было. Сейчас у нас мало достоверной информации по этому вопросу, но один факт кажется ясным: немецкие государственные деятели недооценили вероятность того, что Соединенные Штаты вступят в войну. Немецкие государственные деятели, по-видимому, были убеждены, что народ Соединенных Штатов настолько поглощен получением прибыли и находится под таким сильным влиянием идей Джефферсона, что снесет любые оскорбления и останется слеп к любой опасности, грозящей государству со стороны Германии. Немецкие государственные деятели, по-видимому, обманывались и верили в то, что госсекретарь г-н Брайан – американский конгрессмен и что вдохновляющие учения Джорджа Вашингтона и Теодора Рузвельта больше не могут воспламенить сердца людей.

Тот факт, что стратегия Германии, видимо, была чрезвычайно хороша, а управление государством имело недостатки, указывает на то, что немецкие стратеги знали свою задачу лучше, чем государственные деятели – свою. Так было почти во всех странах, и это можно объяснить тем, что в этих странах моряки и военные с детства под пристальным руководством правительства учились выполнять свои задачи, тогда как государственные деятели не получали такой подготовки для выполнения своих.

Перед войной немцы очень умно спланировали свои морские оборону и наступательные операции, а также совместные действия своих подводных лодок, подводных мин и надводных военных кораблей. Подводные мины мешали вражеским кораблям подойти к берегу, а мощные военные корабли противодействовали действиям по контрминированию небольших вражеских кораблей с достаточно небольшой осадкой, позволяющей им войти в заминированные воды. В результате германские подводные лодки могли беспрепятственно проходить через свои густо заминированные районы из своих баз в открытое море, а затем возвращаться на базы. Британский флот оказался, фактически, беспомощен против этой системы блокировки и был вынужден прибегнуть к масштабным боевым действиям, с целью компенсировать деструктивные действия небольшого числа германских субмарин.

Через два месяца после вступления США в войну, то есть в июне 1917 г., автор этой книги публично заявил и после этого неоднократно повторял, пока не получил официальное распоряжение перестать делать это, что такую систему блокировки можно победить, если летать над ней на аэропланах, что аэропланам не мешают ни подводные мины, ни подводные лодки и что аэропланы могут подвергать германские военно-морские базы бомбардировке с воздуха и топить германские корабли торпедами. Автор этой книги, безусловно, предвзятый свидетель в данном случае, но ему кажется, что этот план был абсолютно выполнимым, и если бы он был сразу осуществлен (что было вполне возможно), то можно было бы уничтожить все военно-морские силы Германии (включая ее подводные лодки), нанести ей большой ущерб и привести войну к внезапному концу. На самом деле приготовления к осуществлению этого плана уже шли, когда в ноябре 1918 г. было подписано соглашение о прекращении огня. Слишком поздно.

Несомненно, много уроков стратегической важности будет извлечено, когда будут тщательно изучены все материалы о войне. Но сомнительно, стоит ли проводить скрупулезные и подробные исследования, как после предыдущих войн, по той причине, что следующая большая война будет, вероятно, настолько отличаться от последней войны, что может быть глупо сосредоточивать внимание на подробностях ее военных действий. Вероятно, будет разумнее попытаться определить характер следующей войны, нежели разбирать особенности прошлой.

Самым важным отличием следующей войны от недавней, вероятно, будет использование аэропланов. В прошлой войне их использовали лишь как вспомогательное средство. Но в следующей войне, по всей вероятности, аэропланы, включая самолеты-торпедоносцы, станут одной из самых важных движущих сил войны (если не самой важной) благодаря способности на огромной скорости покрывать значительные расстояния и большому количеству фугасных бомб, которые они могут нести.

Если это так, то следующая война будет сильнее отличаться от последней войны, чем любая другая война когда-либо отличалась от той, что была до нее.

Во всем, что мы пока прочли на этих страницах, почти весь интерес и значимость были связаны с реальными перемещениями сухопутных и военно-морских сил, особенно в сражениях, в которых они принимали участие. Мало говорилось о приготовлениях перед войнами, сражения в которых сыграли решающую роль; но очевидно, что такие приготовления должны были вестись. Также очевидно, что эти приготовления имели огромное влияние на результаты баталий и, следовательно, исход войн. Даже племена первобытных дикарей вели приготовления не только материального рода, делая запасы, накапливая оружие и обеспечивая безопасность женщин и детей, но и раздували воинственный пыл воинов. Когда племя гельветов во времена Цезаря решило двинуться на запад в Галлию, они начали вести приготовления, которые длились один год: они главным образом засевали большие площади и делали запасы снятого урожая. А когда Чингисхан отправился на запад со своей филантропической миссией, он тоже вел к ней подготовку, часть которой состояла в том, чтобы не брать с собой женщин и детей.

Тем не менее до Мольтке приготовления даже самых больших армий были простыми. Мы видим величайшие тщательность и предусмотрительность, которые сопровождали подготовку Юлия Цезаря к вторжению в Галлию и снаряжение Непобедимой армады. Когда начальником прусского Генштаба стал Мольтке, устройство цивилизации было уже таким сложным, а способность технического прогресса оказать помощь солдату – такой очевидной, что его разум разглядел ценность долгих и тщательных приготовлений. Огромный масштаб задачи привел бы в смятение большинство людей, и Мольтке, по-видимому, был единственным человеком, за исключением одного, который понимал ее важность и ответил на вызов. Этим исключением был военный министр Роон (1803–1879, фельдмаршал, военный министр в 1859–1873 гг.) – непосредственный начальник Мольтке.

Но какими бы сложными и трудными ни были приготовления к войне в 1870 г., они стали стремительно усложняться после того, как Мольтке умер, и прошли годы. Выросли количество, скорость движения и объем перевозок железных дорог; точно так же обстояли дела и с пароходами, только в еще большей степени; стал широко применяться беспроводной телеграф; пушки стали не только более мощными и дальнобойными, но и более сложными в обращении; морской телескопический прицел обеспечил точность морским пушкам, следствием чего стало увеличение разрушительной мощи военных кораблей, что, в свою очередь, привело к увеличению их размеров и, следовательно, стоимости и сложности; подводная торпеда стала таким практически полезным оружием, что приходилось строить все больше эскадренных миноносцев, которые имели их на вооружении; стали широко применяться подводные лодки, так что пришлось строить много субмарин и готовить офицеров и моряков для действий подлодок как в одиночку, как и в составе флотилий; у солдатского ружья (винтовки) увеличились дальность стрельбы, пробивная сила и скорострельность, что в еще большей степени коснулось разнообразных пулеметов; а большие орудия настолько повысили свою скорострельность, что в огромной степени увеличилось количество необходимых для них боеприпасов – это увеличение было еще больше выраженным в отношении стрелкового оружия и пулеметов. Это увеличение количества и мощности боевой техники сопровождалось колоссальным повышением ее сложности и, следовательно, мастерства для управления ею, числа и уровня подготовки связанных с нею людей. Поскольку линкорами, крейсерами, эсминцами, подводными лодками, пехотными полками, артиллерийскими батареями, кавалерийскими эскадронами, разведчиками, инженерами и так далее невозможно было эффективно управлять без подготовки, требовалось разрабатывать и применять системы подготовки, с помощью которых на каждом судне, в каждой воинской единице и в каждой организации любого рода каждый человек, занимавший и высокое, и низкое положение, постоянно упражнялся в исполнении своих обязанностей; а также благодаря которым после того, как все разнообразные подразделения и группы подразделений уже прошли курс обучения и подготовки, целые флоты и армии обучались и тренировались действовать как единое целое.