— Ты не оставил мне выбора. — Странно, что мне приходится ему это объяснять.

— Вот как? Я не оставил тебе выбора… Позволь спросить, что такого смертельно опасного я у тебя потребовал, что ты решила рискнуть жизнью, разрывая магическую клятву? — Опять эта злая ирония.

— Я не думала, что рискую жизнью. Меня уверили, что я не умру. И как видишь, не ошиблись. — Я тоже начала злиться.

— А то, что тебя теперь обнять нельзя, это как? Хороший вопрос. Не расскажешь мне, какие еще последствия твоей глупости? — Ив слегка повысил голос.

— Никаких. Так всякие мелочи. Переживу. — Отмахнулась я.

— Мелочи? Отлично. А к разряду мелочей, по всей видимости, относится и адская боль, и месяц беспамятства? — Зарычал он на мою реплику.

— А-а-а… Откуда ты знаешь? Про боль и про месяц? Мне сказали, что тебе больно не будет.

— Ана. Разрыв магической клятвы это не шутка. От невыполнения клятвы и ее разрыва умирают, если ты не помнишь. И разумеется я понял и про боль, а потом просто почувствовал, как ты провалилась и проснулась только через месяц. Магическое эхо клятвы оповестило. Так какие еще последствия?

— Тебя они не касаются. Это затронет только меня, мою магию и мое тело.

— Так, Ана. Хватит уже. Отвечай на поставленный вопрос. Это мне решать, что меня касается, а что нет. Какие еще последствия?

— Последствий всего три. Первый это боль, сильная, но о ней ты и так знаешь. — Я не стала уточнять, что боль была только при прикосновении к талии.

— Что говорят по поводу твоих болей? Они пройдут? Как долго это будет продолжаться? — В голосе Ива послышалась сталь. Он явно начинал сильнее злиться.

— Ну, если честно, то они должны были уже пройти. Но почему-то не проходят и меньше не стали. Но пройдут. Должны. — Я произнесла это неуверенно.

— Чудесно. То есть возможен вариант, что это навсегда?

— Нет. Да. Я не знаю.

— Понятно. Нужно посоветоваться с Марком. Пусть выяснит у своих магистров. Дальше. Второе там что?

— То, что в результате разрыва магической клятвы произошли и другие разрывы. Моя лечебная и боевая светлая магия разделились, теперь я не могу пользоваться ими одновременно, я пока не поняла, как это работает, я не с кем с тех пор не дралась, но в бою я не могу быть и лекарем, и боевым магом одновременно.

— Это не так страшно. Будем надеяться, что тебе не придется. Но выяснить и попробовать особенно перед поездкой к храму необходимо. Дальше.

— Дальше все. Я тебе не скажу. И не ори на меня. Все равно не скажу. — Говорить о том, что не смогу без него снять обруч, было рано.

— Отлично. Я в восторге от уровня твоего ко мне доверия. — Ив зло прищурился и почти прорычал это мне в лицо.

— А ты ожидал чего-то другого?

— Просто великолепно. Итак. Вернемся к началу. Почему? И когда ты это решила? Что я сделал не так?

— Ты предложил мне стать твоей игрушкой. Решил сделать из меня свою постельную рабыню. Ты сказал, что я буду твоей второй фавориткой. Это, по-твоему, не достаточная причина? — Я вскочила с кресло и почти проорала это глядя на него.

— А тебе хотелось быть первой? Ну, так сказала бы. Мы бы обсудили. Или это банальная ревность? — Он развалился в кресле и зло смотрел на меня снизу вверх.

— Во мне достаточно гордости, чести и самоуважения. Я выбралась из лап светлых фанатиков ордена. Я дала пощечину и залепила молнией света в Ульриха Праведного. Я стояла обнаженной на площади под ударами кнута. Я никогда! Слышишь ты! Никогда не буду первой фавориткой, второй, третьей. Я хочу быть только единственной! Поэтому если это все, я бы хотела уйти, ваше императорское величество Иврар. — Я обняла себя за плечи, как будто мне было холодно.

— Ана, я… — Ив тоже вскочил с кресла и протянул ко мне руку, но я отшатнулась и перебила его.

— Я хочу уйти, и больше не возвращаться к этому разговору. Что сделано, то сделано. Вы император, а я высшая жрица. Давайте на этом и остановимся. И не прикасайтесь ко мне. Вы обещали. — Я стояла у камина и замерзала, стараясь не смотреть на него.

— Нет. Мы поговорим, но не сейчас. Ты вся трясешься. И никакого императора. Я этого не потерплю. Назовешь меня еще раз императором, и я сравняю с землей торговый квартал. Жертв не будет, а вот убытки будут обеспечены. Твои гномы не обрадуются. — Его голос стал ласковым, почти нежным, но боюсь, говорил он серьезно.

— Я хочу уйти. — Все так же не глядя на него сказала я, по-прежнему не поднимая головы и не смотря на него.

— Хорошо. Иди. Темной ночи тебе, Ана. И кстати, Ана, не носи эти шерстяные платья. Они тебе не идут. У себя во дворце я хочу видеть на тебе бархат. Да и драгоценности не помешают. А вот амулет сокрытия правильно не снимаешь. Ана, иди спать. Ты устала, да и поздно уже. — И он уступил мне дорогу, пропуская к двери.

— Темной ночи. — Пробормотала я и побежала к двери.

Выбежав за дверь, я увидела Ната, попивающего вино, сидя во главе императорского обеденного стола. Взглянув мне в лицо, он тут же встал и, взяв меня за локоть, повел в наши покои. Дорогу я не запомнила, мои глаза застилали слезы. Не помнила, как добралась до кровати.