Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А в «бане и ресторане все равны», — скромно заметила Долли.
— Верно, ловлю на слове…, — тут же откликнулся Георгий. — Поэтому, как зайдем в баню, никаких обращений: сэр или сударь. Ко всем только по имени, и без выканья.
— И никаких исключений, — добавил Советник. — Хоть вспомните, как меня зовут.
Дальше Кристиан просто отдыхал и наслаждался хорошей едой и вином. На столе были легкие закуски из красной рыбы, овощей, и к ним шампанское. Лери полюбила только полусладкое, и Людмила ее поддерживала, девушкам это было все равно, лишь бы пузырьков больше. Из крепкого спиртного ничего на стол не ставили, ведь праздник будет долгий, и предстоит продолжение в бане.
Кристиан за столом почти не говорил и больше слушал. Обсуждали последнее приключение:
— Какая там схватка, просто избиение, и длилось минуту самое большее. Последнему, что притащили наверх и убили не сразу, сказала, что может еще раз омочить теплой струей свои ноги. В конце он понял, что убьют, и пытался кричать, но кто же ему даст…
— Его никто и не пытал, по деньгам все было ясно. Только по сигнализации задали несколько вопросов…
— У меня такое ощущение, что всегда хотела такой жизни. Надеюсь, что на этой Новой Земле еще интереснее будет…
Последнее заявление, что услышал сейчас юноша, было от Мерани, и оно удивило. Ведь это проявление чувств. Действительно, в этой совершенной во всех смыслах модели конструкторы смогли максимально стереть грань между человеком и роботом. Смогли скопировать не только внешность, но и поведение реальных девушек, чего раньше он не встречал, хотя серьезно занимался робототехникой в университете.
Сообщение о доставшейся им сумме денег, что еще не поделена на три части, привело всех сначала в удивление, затем в полный восторг. Васко заявил, что он совершенно счастлив. Лери шепотом сказала на ушко, что в комнате он будет повален на кровать и зацелован насмерть.
Кристиан не возражал, от всего происходящего находился немного в прострации. Сидел и смотрел через стол напротив, как два комара сели на руку Васко, одетого в майку с коротким рукавом. Оба вдоволь напились кровью, так что брюшко у них раздулось. Потом по очереди незаметно взлетали. А на руку Ронни, что находилась рядом, садились и тут же взлетали. — «Не солоно хлебавши…» — вспомнил юноша изречение, которое было совершенно к месту.
Потом была баня, где девушки демонстрировали свои новые облегающие раздельные купальники, только Людмила пришла в сплошном, закрытом. Было легкое пиво из холодильника, на стол в баню перенесли рыбную закуску с основного стола. Расслабились хорошо, с чувством, как в последний раз. Кристиану пришла мысль, что это действительно в последний раз, и будут ли там, на Новой Земле бани, неизвестно. Баню он любил и на своей планете, но у них была сухая парилка, где можно терпеть более высокую температуру. По здешней классификации это финская. А у Константина влажная, или русская, когда можно плеснуть воду на камни, потом хлестать себя веником сколько сможешь. Веник также стал открытием для юноши. Вроде простая идея, но у них до этого не додумались. Или забыли. А переход с горячего на холодное — это во всех мирах есть. С человеческой расой конечно, насекомые этого не переносят.
Потом, распаренные и чистые перешли в беседку, где в прохладном ночном воздухе после бани было совсем не холодно. Вечер перешел в спокойную фазу. Беседовали группами, тема — сборы и завтрашний переход. Кристиану было очень любопытно, как это будет, ведь раньше пользоваться порталами не приходилось. Обсудили, когда колоть снотворное животным, чтобы полностью обездвижить их в момент перехода. Константин с Георгием жарили мясо, а дяде принесли кресло и поставили рядом, чтобы они могли говорить.
Думали, что есть уже не хотят, но вечер получился длинным, и после бани все снова проголодались. Потом сидели и просто наслаждались последним вечером. К этому времени тела у людей остыли и пришлось пойти и одеться потеплее.
Ближе к полуночи съели все мясо и наговорились от души. Когда Лери принялась тереться об ногу юноши своим бедром, он понял, что отвертеться от пока еще не супружеских обязанностей не получится. Чуть позже они тихо ушли от беседки в ночь, покинув компанию, потому что мужчины не собирались расходиться, а сидели вместе у мангала, грелись и разговаривали. А Олли объявила, что они всю ночь будут заниматься сборами. Еще раз все проверять и укладывать.
Утром Кристиан проснулся от того, что кто-то тыкался мордочкой ему в подбородок. Хотя понятно, кто. Это Мелисса требует, чтобы он встал и пошел с ней на кухню. Знает, что достучаться до хозяйки в этот час бесполезно, только к нему. Пришлось натянуть шорты и спуститься. Как всегда, она сбежала по ступенькам впереди, подняв и распушив свой шикарный хвост.
На кухне суетились Людмила и Татьяна, которая пришла сегодня рано. Наверняка с раннего утра занимались посудой и уборкой бани, а сейчас что-то готовили. Народ гулял долго и сейчас, если кто не спал, то занимался своими вещами и не только, ведь настал день переезда. После их отъезда Татьяна займется стиркой. Уже решено, что все хозяйство временно останется на ней, а новым хозяином дома станет Георгий. Точнее уже стал.
Поздоровался с ними, сам открыл холодильник, достал баночку с едой — какое-то желе с индейкой. Положил в маленькую фарфоровую миску и отнес к стене. Рисса сразу не станет есть, а подождет. Ведь риссы, как и все кошачьи, не станут есть слишком холодное или горячее.
Сегодня сразу ушел за баню, чтобы никто не мешал медитировать. Сел удобнее и отключился от окружающего. В голове понеслись образы, в основном лица, начиная от раннего детства и до сегодняшнего дня. Получилась довольно длинная лента воспоминаний. Вышел из медитации сам, сегодня никто не побеспокоил. Только когда вышел на площадку рядом с баней, столкнулся с Арли. Но сегодня ему не предложили спарринг или что-то подобное. Просто сидели с ней на траве, разговаривая о разном, пока не прозвучал сигнал из кухни. Сегодня Людмила с Константином стучали по широкому медному подносу вместе, двумя большими ложками, созывая на ужин.
Одновременно с Арли резко поднялись и двинули к большому столу на веранде. К этому времени, а сейчас половина девятого утра,