удивительно, мою печаль как рукой сняло. – Я не знал, как к этому относиться. Родители всегда растили меня как наследника, и я следовал всем заветам и предписаниям. Но то быть наследником рода, а совсем другое – старшим братом.

И снова необходимая тишина. Этот день тянулся бесконечно долго, погружая в умиротворение Минцзэ, монотонную работу господина Дэрана и шелест осени в заглядывающих через окно ветрах.

– В молодости казалось, что у меня нет чувств, – продолжил спустя некоторое время рассказывать господин. – Я свято верил в свою особенность и был уверен, что никого другого, как я, нет. Мои братья подрастали у меня на глазах. Они дружили и ругались. Они плакали и смеялись. Они были такими живыми. Всем, чем я никогда не был. Как мне тогда казалось. Еще.

Увлеклась рассказом и забыла о туши. Растерла вновь. Господин Дэран еще раз взял необходимую паузу. Солнце медленно перебралось на другую сторону неба. Закат обещал быть медно-багровым.

– Однажды к нам в дом приехали гости, старые друзья семьи, – голос господина Дэрана затягивал, хотелось слушать его бесконечно. – Официальный прием, ритуалы – я знал все. Направлялся во двор встречать их. Родители уже ожидали гостей. План был идеально построен. Но внезапно, – господин Дэран отвлекся на миг, отвел взгляд в сторону, погружаясь в воспоминания, – я услышал их смех. Он настиг меня посреди пустого двора. Я даже не понял в тот момент, откуда он шел. Но несмотря на то что я точно знал, что они веселятся, что-то в моей душе оттаяло. Они будто звали меня этим смехом, и моя душа откликнулась, сердце впервые забилось так быстро… – Он с такой нежностью коснулся груди, что я перестала дышать. Такого никогда раньше не случалось.

Легкая, едва заметная тень улыбки легла на его лицо. Несколько минут он был полностью погружен в воспоминания, а я вдруг увидела перед собой не взрослого мужчину, а мальчика, каким он был тогда, в момент, который погружал его в прошлое.

– Это было лучшее приключение всей моей жизни. – Теперь он улыбнулся смелее. – Я следовал за их смехом, словно нашел тайный ход в другой мир. Я был поражен и заворожен и нашел их в саду. Они бегали и играли с лепестками сливы, искренне и самозабвенно, никого не замечая вокруг.

– И в тот самый момент я по-настоящему увидел их. Таких маленьких, беззащитных, тронутых счастьем. Детство никогда не повторяется, но именно в тот момент мне захотелось, чтобы оно для них длилось вечность. Свое я пропустил, но их смех…

И снова шло время, снова комната полнилась воспоминаниями, сумерки постепенно опускались на город. Шепот ветра становился почти невидимым, но огни улиц разгоняли темноту.

– Может быть, с тех пор я так и не научился показывать им свою любовь, – господин Дэран заговорил уже в темноте. – Но они остались для меня такими: невинными, играющими в саду, полными счастья. И что бы ни случилось, что бы ни произошло, я костьми лягу, но защищу их. От любой беды.

Я знала, что в его словах была угроза – чувство, которое прекрасно понимала. Но господин Дэран уже тронул мое сердце, пустил в свой закрытый, особенный мир. Поэтому я не боялась.

Стало совсем темно, но комнату озарил свет: госпожа Чжань молча принесла фонарь и разожгла в комнате огни. Она не вмешивалась в происходящее, будто точно знала, как стать необходимой, но ненавязчивой. На картину она так и не взглянула. Сделала свое дело, ушла. Мы снова остались вдвоем с хозяином дома Онэро.

– А теперь, – господин Дэран положил кисть на подставку, – я спрошу еще раз: ты уверена, что Арин не убьет Этари?

В этот раз я даже не пыталась отвечать. На ответ у меня попросту не было сил. После всего, что здесь услышала, я была опустошена. Господин Дэран рассказывал о себе, но все, что он рассказал, словно скрывало одно за другим защиты, сомнения, тревоги, все то, что я так яростно охраняла по отношению к Арину.

Но теперь не осталось ничего. И это пугало.

Господин Дэран снова укрыл картину тканью, а затем направился на выход. Я покорно следовала за ним, удивляясь самой себе и собственным ощущениям. Может быть, дело было в длинном, опустошающем дне, возможно, бессонная ночь, а может быть, не было причин – просто я впервые заглянула в глаза реальности.

Мне не хотелось больше ни о чем думать. Хотелось ясности мыслей, которую по какой-то причине приносил именно господин Дэран.

Когда мы вышли на улицу, я вдохнула холодный осенний воздух и осмотрела освещенный двор. По какой-то неизвестной мне причине он полнился стражами. Я не знала, в чем здесь дело. Ровно до того момента, пока не услышала странный свист.

Он раздался в отдалении, будто эхо настоящего звука. Но что-то подсказало мне направление. Что-то…

Задержала дыхание в бессильной попытке осознать очевидность: в господина Дэрана летела стрела.

Глава 37

Вопреки ожиданиям, все случилось быстро. Я даже не успела ничего понять. Оглушающий свист, а потом не менее оглушающий удар – звон стали, резкое движение воздуха. Как двое стражей один за другим загородили собой господина, я разглядела уже тогда, когда оба убирали клинки.

Картина постепенно дорисовалась в моей голове, и я поняла главное: когда стрела летела, эти двое стражей отбили ее в полете, отразив лезвиями клинков. Господин Дэран даже не дрогнул – стоял на месте совершенно спокойно и продолжал о чем-то размышлять. Стреляли не в меня, но я успела перепугаться до смерти.

А один из стражей подошел к стреле и наклонился за ней. Подошел к нам.

– Господин.

Он протянул стрелу, хозяин дома принял ее и сказал:

– Не волнуйся, это всего лишь послание.

Я не сразу поняла, что так он меня успокаивал. Послание? Почта нынче работала из рук вон плохо? Хотя смотря что нужно доставить, конечно. Но если задуматься, кто посылает письма таким способом? А что, если бы стражи не успели? Удивительно, как господин Дэран доверял им свою жизнь.

Клочок бумаги, перевязанный в двух местах тугими жгутами, хозяин дома извлекал неспешно, но и не медленно. Просто я жутко волновалась из-за произошедшего, а еще теперь очень хотелось, чтобы господин Дэран зашел в дом и не светился перед тем, кто присылал письма счастья стрелами.

Пока он читал записку, кто-то из стражей прибежал и отчитался:

– Стрелок ушел.

Дэран его как будто в первый миг не услышал, поднял голову и, несмотря на количество стражей вокруг, взглянул как в пустоту. Волноваться было не о чем, но душа моя билась в теле, словно тигр в клетке, от ужаса, пытаясь вырваться: стражи дома