Вячеслав Алексеевич тронул ее за руку:

– Пора на посадку. Кстати, звонила Настя, завтра нас ждут на даче.

Прощаясь, он по очереди пожал руки мужчинам. Дайнека обняла всех, кроме Владимира Козырева.

– Приезжай! – сказала Ирина.

– Непременно, – пообещала Дайнека и, взмахнув рукой, направилась к выходу.

Дайнека сидела рядом с отцом в салоне самолета и думала о тех, кого оставила там, на земле. Она уже смирилась с отказом матери лететь с ними в Москву. Теперь, после всего пережитого, главным было то, что у нее снова есть мама.

Расставаясь с Ириной, она чувствовала: когда-нибудь они снова встретятся. По крайней мере, в это хотелось верить.

При мысли о Джамиле она прикрыла глаза. «Что с ним? Удалось ли ему уцелеть в этот раз?» Несмотря на тревогу, сердце подсказало, что он жив. Дайнека верила, они встретятся, и Джамиль объяснит, как у него оказалась бриллиантовая подвеска Кончиты.

Перед отъездом Дайнека побывала на могиле Николая Резанова. Там она задумалась: отчего спустя столько лет люди вспоминают о нем и оплакивают его кончину?

Что такого он сделал, чего не делали другие мужчины? Дайнека нашла для себя ответ на этот вопрос. Все дело в том, каков он был и как любил. Дворянин, патриот, человек чести. Единожды дав слово, употребил всю свою жизнь, здоровье и силы для исполнения данного обещания – но не предал своей любви. Как не предала ее Мария Кончепчион Аргуэлло. Она ждала Резанова долгих тридцать пять лет, по истечении которых приняла монашеский сан под именем Мария Доминга.

Нащупав отцовскую руку, Дайнека открыла глаза. Самолет набрал высоту. За окнами клубились белоснежные облака, и это было похоже на сон или какую-то волшебную сказку.

– Папа, это – рай?

Вячеслав Алексеевич задумчиво улыбнулся:

– Нет, доченька. Рай – это немного выше.