Петров только что вступил в командование армией, а кажется, он в этом качестве уже давно. Он недоволен, что 2-я кавдивизия пропустила противника, и приказал Крылову написать приказ по этому поводу, отметить вину командиров частей кавдивизии в недостаточной бдительности, слабом наблюдении за противником.

После рассмотрения перечня частей и грузов, отправляемых завтра, я высказал Крылову опасение по реализации их рискованного плана поэшелонной эвакуации дивизий, сказал, что вижу в этом плане неверие в возможности флота и своих войск. Николай Иванович согласился.

– Сегодня, – сказал он, – после прорыва противника в двух местах я уже начал переосмысливать многое в нашем очень уязвимом плане. Но что вы можете предложить?

Я сказал, что поднять в одну ночь 40 тысяч человек для базы не проблема. В порту причальный фронт 5 километров. Пароходство из тридцати своих судов всегда может подать на последнюю ночь одну треть. Флот пришлет военные транспорты и боевые корабли. База, кроме санитарных транспортов, может собрать до полусотни мелких судов. Мы имеем надежные кадры, способные управиться с организацией посадки большой массы войск. Высказал уверенность, что и пехота способна оторваться от противника. Для посадки всей армии нам потребуется часов пять ночного времени, а артиллерию дивизий и полков погрузим до того, днем. Утром будем далеко от Одессы.

Николай Иванович задумался. Он просто не похож на себя. Противник сильно озадачил его прорывом. В связи с этим он не мог не терзаться по поводу неудачного замысла эвакуации дивизий и, сокрушаясь, высказал сожаление по поводу поспешно принятого решения на эвакуацию войск.

Зашел одетый по-походному Иван Ефимович Петров. Его тревожило положение в Южном секторе, и он собрался к генералу Коломийцу помочь ему на новом посту. Крылов и я доложили командарму взгляды на эвакуацию дивизий и возможности базы и флота. Сказали, что есть лучший вариант ухода – внезапно и одновременно в одну ночь вывезти войска. Судов для этого хватит, и база и порт справятся с посадкой одновременно всех дивизий.

Петров – натура эмоциональная. Он мгновенно преобразился. По лицу было видно, что он загорелся новой идеей и внимательно слушал нас, не перебивая. Закончив доклад, я с интересом разглядывал этого незаурядного человека. Что он ответит нам? Поддержит ли план своего предшественника или одобрит наш?

Давно известно, что одаренные люди отличаются от других тем, что мгновенно схватывают дельное, даже исходящее от других, и без чванства, не гоняясь за приоритетами, не присваивая себе идею, присоединяются к толковым предложениям, подхватывают их, поддерживают и реализуют. Вот и сейчас я услышал одного из таких. Почти дословно помню сказанное новым командармом:

– Дельное говорите, согласен с вами. То, что спланировано, – неприемлемо. Нельзя оставлять две дивизии на съедение врагу. Товарищ Крылов, надо прислушаться к морякам. Эвакуация армии морем – это прежде всего морское дело. Хотя операция совместная, но первое и главное слово за моряками. Если флот поднимет за ночь нашу армию, она обязана суметь скрытно оторваться от противника и прибыть в порт к назначенному времени. Мы завтра вернемся к этому вопросу.

Новый командарм отклонил ошибочный план своего предшественника. А у меня появилось твердое убеждение выходить с нашим предложением. С тем я и убыл в порт. С начальником и комендантом порта мы произвели ориентировочные расчеты посадки четырех дивизий. Получалось, что нам потребуется 5–6 часов. Доложил командиру базы эти расчеты, а также мой разговор с Крыловым и мнение Петрова.

– Представьте эти расчеты Шишенину и оставьте мне один экземпляр для доклада Жукову.

Пришло печальное сообщение: погиб военный транспорт «Днепр», самое быстроходное и крупное грузопассажирское судно на Черном море водоизмещением 18 тысяч тонн, ход 18 узлов. Большой труженик. 28 сентября он увез из Одессы 5200 человек. А всего он перевез более 55 тысяч человек. И где погиб? В далеком тылу – в районе Новороссийской базы. Как оказалось, по недосмотру моряков. Продолжали по шаблону пользоваться северным фарватером в направлении Керченского пролива, где активно действовали самолеты-торпедоносцы противника. Конвои выпускались во второй половине дня, попадая в опасный район к сумеркам, в самое выгодное время для атак торпедоносцев.

Прибыл тральщик «Якорь», сопровождавший «Днепр», и его командир Щербанюк доложил обстоятельства гибели корабля. На инструктаже в штабе Новороссийской базы командиры кораблей конвоя просили разрешения выходить не северным фарватером, а южным – подальше от зоны действия торпедоносцев, и не во второй половине дня, а с заходом солнца, чтобы к рассвету быть вне опасного района. Командир «Днепра» Моргунов просил не включать его в общий конвой вместе с тихоходами, а, используя свою большую скорость, выйти с эсминцем «Смышленый» с наступлением темноты южным или даже северным фарватером и на полном ходу проскочить подальше от опасной зоны. К просьбам не прислушались. Огромнейший корабль – хорошая цель для торпедоносцев. Он шел в общем конвое малым ходом. Это была грубейшая ошибка, послужившая одной из главных причин гибели корабля, так нужного для эвакуации армии из Одессы. И нам пришлось срочно корректировать расчеты и планы.

Помощник командира «Днепра» Г.К. Никипорец, спасенный в числе других, рассказывал мне, что в 14.00 3 октября вышли северным фарватером, который закончили проходить к заходу солнца. В сумерках с малой высоты торпедоносцы с расстояния 1000 метров выпустили шесть торпед. Командир корабля капитан 3-го ранга А.Н. Моргунов на полном ходу произвел уклонение от торпед, но одна все же попала в корабль и он начал тонуть. С кораблем погибли часть экипажа, командир и комиссар корабля П.Г. Бубличенко.

6 октября противник атаками прижал 25-ю и 2-ю дивизии к Дальнику и Татарке. Вечером после отправки шести транспортов, на которых ушла часть полевой и зенитной артиллерии, отчего наша огневая мощь поубавилась, я прибыл к Крылову и показал ему свои расчеты о возможности поднять и вывезти всю армию за одну ночь. Он позвал меня к Шишенину и доложил ему что надо отказываться от поэшелонной вывозки дивизий. Шишенин оставил расчеты у себя.

7 октября нажим противника в Южном секторе оказался настолько сильным, что Петров оттуда позвонил Крылову и распорядился взять в Восточном секторе один батальон и направить как резерв комдиву-2 Новикову. Через два часа батальон 3-го морского полка был уже на центральной усадьбе совхоза «Ульяновка».

А вечером, когда готовились уходить в Севастополь одиннадцать торговых судов и боевых кораблей, имея на борту не только раненых и тылы, но и батареи армейского зенитного полка ПВО и тыловые подразделения, Жуков не выдержал: он опасался, что на фронте может случиться непредвиденное. Командующий обороной отдал приказание Шишенину: штабу OOP совместно со штабами армии и базы сегодня же коренным образом пересмотреть план эвакуации и представить к утру на заседание Военного совета свои предложения по сокращению сроков и изменению способа эвакуации войск.

Давно бы так. С этого надо было начинать еще 1 октября. Дать штабам задание на подготовку предложений для принятия решения.