– Ну, а второй вариант? – Мила плюнула на землю.

– Он похож на первый, – усмехнулся Колчин. – Но некоторые отличия все-таки существуют. Итак, про чек и авиабилет сразу забудь. Вместо этого мы весело проводим время, а времени у нас до утра еще много. Как проводим? Это вопрос. Я ломаю тебе все кости. Пальцы, затем руки, ноги… А ты рассказываешь все о Леониде Истомине. Вот видишь, я даже знаю его имя и фамилию. Мила задумалась, попросила сигарету. Прикурив, долго смотрела куда-то в темноту, взвешивая недостатки и достоинства предложенных вариантов. Колчин сходил к фургону, залез в кабину, вытащил из-под сидения пакет с бумажками и фонарик. Он вернулся на прежнее место, протянул Миле чек, билеты и фонарь. Мила, выбросив сигарету, наклонилась вперед. Положив билеты и чек на колени, долго светила на них фонарем.

– «Чешские авиалинии», – прочитала она. – Вылет завтра вечером из Рузиньского аэропорта. Бизнес класс, это дорого. А почему я должна лететь в Лиссабон, на самый край Европы?

– Если ты останешься… Сама понимаешь, что с тобой сделает твой друг. И вообще не задавай глупых вопросов. Еще минут пять Мила изучала чек. Горестно покачав головой, сказала: – Я бы предпочла наличные.

– А я бы на твоем месте не стал торговаться, – резонно заметил Колчин. – Ну, что ты выбираешь?

– А из чего тут выбирать? – вопросом ответила Мила.

– Не из чего, – подтвердил Колчин.

– Хорошо, спрашивай. Или лучше я сама расскажу. Меня познакомил с Истоминым сутенер Тарасенко, тогда я работала в гостинице. У меня был там свой номер и клиентура, в основном богатые азиаты. Истомин вытащил меня из этой помойки, помог подняться. Я почувствовала себя женщиной, а не подстилкой. Если бы не Истомин, я до сих пор торговала задницей в гостиничных номерах. В пору нашего знакомства он уже вовсю вертел свои дела в Чехии. Еще на дипломатической службе свел знакомства со многими деловыми людьми из русских, чей бизнес здесь был, как бы это сказать… Был не совсем законен.

– Давай конкретнее, – попросил Колчин.

– Он помогал отстирывать деньги русским сутенерам, русским торговцам наркотой. Простая схема: грязный нал ввозили обратно в России, там помещали в «Гранат – Банк», зарегистрированный в Московской области. Затем деньги возвращались на счета их владельцев. Истомин и его компаньоны имели со всех сделок свой процент.

– Сколько?

– От пяти до пятнадцати процентов. Все зависело от конкретных условий, от риска, от суммы, которую хотели отстирать. В Европе за аналогичные услуги могут взять половину грязных денег, даже больше.

– Кто принимал участие в этих операциях? Кто партнер Истомина?

– У него два партнера. Владелец «Гранат – Банка» Селиванов Вадим Сергеевич. Это крошечный банк, созданный специально для того, чтобы отмывать грязный нал. Селиванов осуществлял банковские проводки, предоставлял Истомину силовое прикрытие. И еще директор транспортного агентства «Приз» Аркадий Наумович Рогачевский. Но он сошка мелкая. На его грузовиках в Россию ввозили деньги. Истомин находил клиентов, договаривался. Они делили прибыль на троих.

– Ты знаешь Селиванова и Рогачевского? Что они за люди?

– Я пару раз ездила в Москву, там мы встречались с Селивановым. Три или четыре раза он приезжал сюда. Он обычный бизнесмен. Общительный человек. Рогачевского не видела никогда.

– Что толкнуло Истомина на этот шаг? Убийство русского связника, похищение документов, шантаж разведки?

– Дела шли все хуже, – Мила плюнула на землю. – Грязные деньги, полученные от проституток – это сплошной геморрой. Нет смысла таскать проституток из России сюда, за тридевять земель, потому что российские цены приблизились к европейским. Серьезные бизнесмены перестали заниматься девочками. Точнее говоря, сейчас проституток вывозят не в Европу, а в Китай и Японию.

– Истомин уловил эти перемены?

– Разумеется, – кивнула Мила. – Он всегда держит нос по ветру. Он видит, что настоящие деловые люди, работающие в Европе, постепенно легализовались, вложили деньги в честный бизнес. А на рынке живого товара остались идиоты и отморозки типа Тарасенко. В Москве сутенеры забирают себе половину выручки, ну, иногда семьдесят процентов. А Тарасенко отбирает у девочек все деньги и документы, оставляет только на жратву и тряпки.

– Черт с ним, с Тарасенко, – поморщился Колчин, с языка едва не слетели слова «он убит». – Он уже… Он меня не интересует.

– Истомин решил, что перспективно заняться переправкой в Россию из Южной Америки кокаина. Это дорогой наркотик, но зато самый лучший. В провинции его сбыть невозможно, а вот в Москве в Санкт-Петербурге он должен хорошо пойти. В этих городах много богатых людей, которым заплатить за товар все равно, что высморкаться. Дрянь покупали в Колумбии по доллару за грамм, привозили в Гамбург. Этим занимались сами колумбийцы. Оттуда в замок «Водичков», который служил перевалочной базой. А директор музея Яночка присматривал за товаром.

– Дальше что?

– Затем на грузовиках транспортного агентства «Приз» кокаин доставлялись в Россию. Первые партии попали по назначению. Это были мелкие пробные партии. А крупную партию задержали на границе. Истомин влетел на большие деньги. Он расплатился с поставщиками из своего кармана.

– А на закупку следующей партии денег уже не осталось? – спросил Колчин. – Вот он и решил поправить положение?

Мила долго молчала. Могло показаться, что она думает над ответом. На самом деле Гресс вытирала платком с подбородка засохшую кровь.

– Точно, – сказала она. – Истомин был должен колумбийцам, он боялся за свою жизнь. И еще он не сомневался, что русские из внешней разведки заплатят.

– Откуда такая уверенность?

– Секретные документы стоили этих денег. Когда сделка с разведкой состоится, Истомин планировал наладить новый маршрут транспортировки кокаина. Товар на корабле доставляют в Хельсинки. Это более надежный и короткий маршрут. Нет больше транзита через всю Европу, через Прагу. В Хельсинки товар встречает все тот же Яночка, следит за тем, чтобы дрянь спрятали в грузовики Рогачевского и отправили в Москву. Яночка на днях приехал в Хельсинки. А посредник от продавцов прибыл в Прагу, чтобы получить деньги с Истомина. Но сделка снова сорвалась. Потому что вы подсунули Истомину не доллары, а фальшивку.

– И он решил отомстить? – спросил Колчин. – Господи… Убил престарелого аптекаря и его жену?

– Это меня не касается, кого он там убил. Мне плевать на это.

– А мне не плевать.

– Я слышала, что это сделали Люди Селиванова.

– Селиванова?

– Да, да, да… Ну, делали по просьбе Истомина. Они отвечают за силовое прикрытие всего этого дерьма. Я рассказала тебе все, что знала. Я больше не могу. Теперь отвези меня в город.

– Где сейчас Истомин?

– Улетел в Москву. Поехал улаживать дела с Рогачевским и Селивановым. Они ведь тоже в доле.