Осознав эту истину через пролитые слезы и сердечную боль, Берта ушла в себя, но скоро обрела утешение. Во внутреннем безмолвии она создала свой собственный мир и скрыла его от посторонних глаз, зная, что ее не поймут. В этом мире любые узы были тесны, земные привязанности — излишни.

Встряхнувшись от сбивчивых мыслей, Берта вновь подумала об Эдварде. «Если бы я вела дневник, то сегодня закончила бы его фразой „Мой муж сломал шею“». Устыдившись своей злой горечи, она пробормотала:

— Бедняга… Он был честным, добрым, терпеливым, делал все, что мог, и всегда старался поступать, как джентльмен. Он принес миру много пользы и по-своему любил меня. Эдвард виноват лишь в том, что я полюбила его… а потом разлюбила.

Взгляд Берты упал на книгу, которую она читала, ожидая мужа с охоты. Берта оставила ее на кушетке, когда встала за чашкой чая, и книга до сих пор лежала на том же месте — раскрытая, страницами вниз. Размышления утомили Берту, она взяла книгу и принялась спокойно читать.