Задкиил повернулся к Саркорову.

— Убери это и наблюдай за всеми станциями. Остаешься на мостике. Как только корабль снова будет в боевой готовности, немедленно доложи мне! — приказал он.

Побледневший при виде неожиданной смерти капеллана рулевой резко отдал честь и жестом подозвал группу слуг, чтобы они унесли тело.

Задкиил, стерев с клинка кровь, вышел из рубки. Он собирался лично разобраться с диверсантами, и пусть его опозорят перед всем Легионом, если он позволит им и дальше вмешиваться в его планы. Кроме того, надо было показать архикомандиру, что ему не нужны лакеи, чтобы справиться с врагами. Нет, единственный способ быть уверенным — это убить их лично.

Рескиил был доволен. Хоть он и потерял несколько своих воинов в схватке с лоялистами, зато сумел их изолировать, загнав в тоннель, который, как он знал, заканчивается тупиком. Стрельба почти стихла, но шум главного реактора и всех сопутствующих механизмов еще оставался невыносимо громким даже сквозь фильтры боевого шлема.

Он воспользовался боевым жестом Астартес и приказал троим воинам спускаться с верхней галереи, где они с разных сторон обстреливали противников, загоняя их в ловушку. На некоторое время, пока они переходили с одной позиции на другую, Рескиил потерял из виду двоих своих братьев.

Все собрались на нижнем ярусе машинного отсека и направились к входу в тоннель, и тогда Рескиил понял, что не все идет благополучно. Одного из воинов он недосчитался.

— Где Воркан? — прошипел он в микрофон вокса.

— Я потерял его из виду, когда менял дислокацию, сержант, — ответил один из братьев, Карадакс.

Рескиил обернулся ко второму Несущему Слово, Эрадану.

— Я следил за Космическим Волком и Ультрамарином, — сказал тот.

Несмотря на горячий воздух в отсеке и возбуждение боя, по спине Рескиила пробежал холодок.

— А где третий? Где Пожиратель Миров?

Охотники неожиданно стали дичью.

Вдруг шея и грудь Эрадана взорвались изнутри кровавыми брызгами, и в этом тумане мелькнули зубцы цепного топора.

— А я здесь, — невозмутимо сказал Скраал, появляясь на месте рухнувшего вниз лицом Несущего Слово.

He останавливаясь ни на секунду, он следующим ударом обезглавил Карадакса, не дав тому даже выкрикнуть боевой клич. Ударом ноги Скраал отбросил его тело с дороги и бросился на Рескиила.

К чести сержант-командира, он не дрогнул перед внезапно появившейся машиной убийства и даже успел ранить Скраала в бедро выстрелом из болт-пистолета, прежде чем Пожиратель Миров обрушил на него свой цепной топор.

Когда Цест и Бриннгар выбежали из тоннеля, Скраал уже выдернул окровавленное оружие из еще трепещущего тела. После смерти Рескиила он ощутил некоторое удовлетворение. Этот Несущий Слово убил Антига, а его преследовал по всему кораблю, словно загнанного зверя. Поблизости от входа в тоннель лежали еще четверо, убитые выстрелами из болт-пистолетов или клинками. Отряд Рескиила, посланный на поиски диверсантов, был уничтожен полностью.

— В следующий раз сам будешь приманкой, — проворчал Бриннгар Скраалу, стучавшему по палубе рукоятью топора, чтобы сбросить остатки застрявшей между зубцами плоти.

— Это не последняя схватка, — пообещал Цест и сменил обойму болт-пистолета.

— Всегда кто-нибудь найдется, — буркнул Бриннгар, не желая терять время на споры. — Веди дальше.

Повсюду уже завыли тревожные сирены, обозначавшие, что местоположение диверсантов обнаружено и их преследование продолжается. На стенах мелькали отблески красных огней, крики вражеских воинов гулким эхом разносились в переходах и лабиринтах трубопроводов. Мостки над машинными залами давали возможность наблюдать лишь за ограниченными участками отсека, и Цест решил, что пока они могут двигаться дальше, не прячась в укрытия.

Трое Астартес по пути к главной цели старались причинить кораблю как можно больший ущерб и, проходя мимо резервных реакторов, разрушали все, что могли. Третий реактор уже был выведен из строя, когда они вырвали из него трубы системы охлаждения и перебили весь обслуживающий персонал болтерными очередями. Охлаждающий газ быстро образовал над полом целые облака пара.

Цест выстрелом из болт-пистолета уничтожил еще одного рабочего, выбежавшего из помещения контрольного пункта. Потом с другой стороны, из бокового прохода, появился кто-то еще, и Ультрамарин снова выстрелил.

Потери распределялись неравномерно. Бой в пространстве, ограниченном множеством переходов и трубопроводов, напоминал партизанскую войну. Несмотря на сильно превосходящую численность брошенных против них воинов, трое верных Императору Астартес еще имели шанс прорваться к цели. Продвигаясь вперед, они оставляли за собой множество импровизированных ловушек, подбрасывали мины и устанавливали растяжки с гранатами. Время от времени они слышали взрывы, свидетельствующие о том, что расчеты Цеста были верны. Но для ловушек использовались только осколочные и крак-гранаты. Мелта-бомбы надо было сохранить для главного реактора. Им еще предстояло прорваться через защитные барьеры, а потом бросить взрывчатку в основную камеру. Если только они не погибнут раньше от колоссального излучения. Этот этап Цест планировал осуществить в одиночку, не рассчитывая на возвращение.

Залп болтерной стрельбы с галереи над ними разнес в клочья несколько труб системы охлаждения.

Несущие Слово их настигли.

С высоты основной эстакады Задкиил смотрел, как Астартес убегают в укрытие, спасаясь от стрельбы его воинов. С этого наблюдательного пункта он мог видеть весь отсек — огромный океан темноты с высокими стальными островами реакторов, опутанных паутиной мостков, труб охлаждения и вспомогательных трапов. Он рассмотрел всех трех легионеров и понял, что это были последние из диверсантов, предпринявшие отчаянную попытку изменить положение.

— Вы ничего не добьетесь, — тихо прошептал Задкиил и обернулся к своим сержантам. — Граций, выбей их оттуда. А остальные отправятся к главному реактору, чтобы их перехватить.

Сержант четко отсалютовал, и Задкиил оставил свой пост.

— Какая наглость! — бормотал он, направляясь к главному реактору.

Все это должно было закончиться как можно скорее. И закончиться смертью Ультрамаринов.

Мхотеп из последних сил прополз по орудийной палубе.

В неподвижном воздухе пахло смертью. Высохшая кровь покрывала пол и стены, а на противоположной стене появились темные пятна от перегоревших светильников.

Сын Магнуса с трудом перевернулся на спину и посмотрел на брешь в потолке, через которую он провалился. Всорик падал вместе с ним. Выгнув шею, он заглянул в корабельный морг — там по обе стороны от входа лежали разлагающиеся трупы, уже замерзшие под действием проникавшего снаружи холода бездны. Дышать становилось все труднее, и разгромленные аппараты системы жизнеобеспечения уже не смогут восстановить воздух. Боль заставляла Мхотепа продолжать двигаться. Горячие красные иглы, пронизывающие все тело, доказывали, что он еще жив, что еще способен сражаться.