Лавкрафт и другие критики часто использовали термин «дешевый»[309] для обозначения низкопробной, массовой литературы, предназначенной для едва грамотных читателей. Порой такое описание оказывалось справедливым. С другой стороны, большинство «дешевых» рассказов демонстрировали качества, которых сегодня иногда явно не хватает. Они откровенно написаны для развлечения, а не для того, чтобы раскрыть душу автора, или показать его талант, или же привлечь читателя к какому-то благому делу. Они хорошо построены, вразумительны и динамичны. Они написаны на ясном и простом английском. Поэтому их до сих пор можно читать с удовольствием.

С 1933–го по 1938 год едва ли не исключительным правом на создание обложек для «Виэрд Тэйлз» обладала миссис Маргарет Брундэдж. Для несметного количества рисунков обнаженных героинь, которым угрожали злодеи и чудовища, она использовала в качестве моделей своих дочерей. Лавкрафт отрывал обложки от своих экземпляров, дабы не смущаться обладанием подобных развратных картин. Райт никогда не назначал рассказы Лавкрафта в качестве темы для обложки – возможно, потому, что в его произведениях практически не было женщин, которых могли бы воплотить стройные мисс Брундэдж.

Почти полное исчезновение дешевых журналов во время Второй мировой войны резко сократило рынок для американского короткого рассказа. По существу, сегодняшние научно-фантастические журналы являются едва ли не последней трибуной этого жанра. После 1945 года роман в мягкой обложке узурпировал место в популярной художественной литературе, прежде занимавшееся дешевыми журналами.

В 1938 году, переживая трудные времена, Хеннебергер, Райт и Шпренгер продали контрольный пакет своей «Попьюлар Фикшн Паблишинг Компани» Уильяму Дж. Делани и Т. Раймонду Фолею, издателям «Шот Сториз» («Короткие рассказы»), который в свое время был главным конкурентом «Эдвенче Мэгэзин» («Приключенческий журнал»). Редакторские офисы были переведены в Нью-Йорк. Через два года, когда здоровье Райта ухудшилось, его новые наниматели без долгих рассуждений уволили его, и вскоре он умер.

Редактором «Виэрд Тэйлз» была назначена шотландка средних лет Дороти Макилрайт, которая до этого редактировала «Шот Сториз» и теперь стала заниматься обоими журналами. Хотя мисс Макилрайт была опытным редактором, она не проявляла подхода Райта к фантастике. Она покупала рассказы, которые были «сверхъестественными» лишь в узком, буквальном смысле слова, так что журнал утратил свое притягательное разнообразие. Он протянул еще десять лет, но в 1954 году был закрыт. Хотя составители антологий до сих пор разрабатывают его осыпающиеся страницы, за последние двадцать лет у писателей-фантастов не было рынка, во всем соответствующего «Виэрд Тэйлз».

Несмотря на все несомненные дарования Райта, его политика в отношении Лавкрафта была странной. Осторожный к любым потрясающе новым идеям, он взял за обыкновение отвергать рассказ при его первом представлении, предлагая позже рассмотреть его снова, и покупал его во второй раз. Писатели сообразили, что при отказе Райта купить рассказ им надо было отложить его на какое-то время, а затем предложить вновь – неизмененным, но с припиской, что он был исправлен в соответствии с предложениями Райта. Позабыв все подробности первого предложения, Райт, как правило, покупал его. Он купил многие рассказы Лавкрафта, отвергнув их сначала один или даже несколько раз.

После смерти Лавкрафта «Виэрд Тэйлз» также купили несколько его рассказов, когда-то отвергнутых. Такова была и участь «Дома, которого все избегали».

Еще до того, как Лавкрафт переехал в Нью-Йорк, Кляйнер, Лонг и Макнейл завели обыкновение еженедельно собираться поочередно в доме каждого. Вскоре после переезда Лавкрафт стал членом этой группы. Равно как и Сэм Лавмэн, снова приехавший в августе 1924 года на поиски работы и нашедший место в торговле редкими книгами. Затем группу пополнили Джордж Уиллард Кирк, продавец книг, Герман К. Кёниг, электротехник, Артур Лидс, обозреватель и автор приключенческих рассказов, и Джеймс Фердинанд Мортон.

Мортон был давнишним борцом за права негров, и его речи на эту тему приводили в ярость белого супрематиста Лавкрафта. Как-то раз Мортон отстаивал близость с чернокожими женщинами в таких выражениях, которые предполагали, что он сам наслаждался подобной близостью. Лавкрафт взорвался: «Любого белого мужчину, занимавшегося подобными вещами, нужно клеймить словом НЕГР на лбу!»

Кто-то, заметив, что фамилии всех изначальных членов начинаются на буквы К, Л или М, предложил назвать группу Клуб Кэлем. Так и поступили, но Лавкрафт называл их просто «банда». Позже к группе присоединились (несмотря на фамилии) Брест Ортон, уроженец штата Вермонт, штатный сотрудник «Эмерикэн Меркьюри» («Американский вестник») Менкена, и Уилфред Бланш Талман, журналист, писатель и редактор, интересовавшийся своим голландским происхождением, член Голландского общества Нью-Йорка. Осенью 1924 года Талман поступил на первый курс Университета Брауна, через два года перевелся в Колумбийский университет и закончил его в 1928–м.

Клуб продолжал собираться, обычно вечером по средам, на квартирах разных членов, хотя большая часть встреч проходила у радушного Лонга. Они засиживались далеко за полночь, обсуждая искусство, науку, политику, литературу, эстетику, философию – в общем, все, о чем думали. Искусство, литература и эстетика были их основными темами, и те, кто занимался сочинительством, часто читали свои рукописи вслух. Иногда Лавкрафт уговаривал Мортона почитать его рассказы, поскольку восхищался его профессиональной манерой чтения.

Подобные свободно организованные дискуссионные группы интеллектуалов расцветали, где бы такие люди ни находились – в больших ли городах или же в университетских городках. Например, в тридцатых годах три великих английских писателя фэнтези – К. С. Льюис, Дж. Р. Р. Толкиен и Чарльз Уильямс – входили в оксфордскую «Инклингз» («Намеки»). Но, вследствие особой ориентированности членов Клуба Кэлем на фантастику и фэнтези, эта группа может считаться первым в мире обществом любителей научной фантастики.

Эти встречи были самым большим удовольствием для Лавкрафта в Нью-Йорке, и он редко пропускал их. Он не главенствовал в беседах, но, когда говорил – рассказывал Кирк, – это было подобно тому, как «падает энциклопедия, раскрывается и заговаривает с вами»[310].

Хотя Лавкрафт никогда не подавлял своим авторитетом и не был чрезмерно радушным, как Лонги, он притягивал других членов клуба тем самым загадочным магнетизмом, который проявлял в ОАЛП. Он был неизменно деликатным. Некоторые участники группы, сочтя Макнейла скучным, старались уклониться от собраний на его квартире, Лавкрафт же всегда приходил, дабы не задеть его чувств.