– Я знаю где, – встрепенулась Светлана.

Демин по-прежнему молчал.

– Какие-то проблемы? – спросил я.

– Нет, нормально.

Развел руками, давая понять – куда же я от вас денусь.

Выехали на следующий день втроем одной машиной. Радостно-возбужденного состояния, какое обычно бывает у отъезжающих на пикник людей, на этот раз не наблюдалось. Все были сосредоточенны и выглядели невесело. Какая-то неведомая сила вмешалась в привычный ход вещей, вторглась в нашу жизнь, принуждая подчиниться, и это совершенно не радовало.

Место, которое указала Светлана, было километрах в пятидесяти от Москвы. Роща, небольшие коттеджи, разбросанные тут и там под деревьями, песчаный пляж и неширокая речка с неспешно бегущей водой. Несмотря на сезон, половина коттеджей пустовала, и мы выбрали тот, что стоял на отшибе – не хотелось видеть любопытствующие взгляды. И в общую столовую мы тоже не пошли – хотя Демин и порывался поначалу, – решили обойтись продуктами, которые привезли с собой.

Устроились за нашим домиком, под деревьями, где прямо в землю были вкопаны скамьи и стол. Шелестела листва деревьев, навевая прохладу, рядом, искрясь на солнце, катила свои воды река, облака на небе никуда не спешили, подсказывая, что бывают периоды, когда и не надо спешить.

– А здесь хорошо, – вдруг обнаружил Илья.

Откуда-то издалека, из-за поворота реки, долетели обрывки детского смеха. За речкой, едва ли не у самого горизонта, черно-белыми точками виднелось стадо коров. Все здесь дышало безмятежным спокойствием.

– Да, хорошо, – подтвердила Светлана.

Всех нас издергали события последних недель. Хотелось передышки, чтобы череда неприятностей прервалась. И морозовский совет уехать оказался, как никогда, кстати.

Демин принес из машины бутылку вина.

– За наш отпуск, – предложил тост. – Кто-нибудь будет возражать?

Обвел нас взглядом.

– Принято единогласно!

Кажется, он начал оживать, что и обнаружилось уже через несколько минут. Илья рассказал для затравки пару анекдотов, потом заявил, что вино пить не будет и не для того он сюда ехал, чтобы изводить себя жаждой, – и принес водку, после нескольких рюмок которой снова рассказывал анекдоты, но уже не такие целомудренные, как поначалу, и Светлане пришлось пригрозить ему, чтобы хоть немного утихомирить. Демин обиделся и сказал, что здесь все-таки не пионерский лагерь, но про анекдоты забыл. Зато у него появилась новая тема для разговора – мое генеральное продюсерство, до которого я все никак не мог дозреть. Уж лучше бы рассказывал анекдоты, честное слово.

– Женька, мы сидим без денег! – втолковывал мне Демин. – Нас же Касаткин специально душит дихлофосом!

– Обойдемся и без денег, – огрызался я.

– Ну-ну, – кивал Демин и подливал себе водки. – Посмотрим, как это у тебя получится.

После того как водочная бутылка опустела, Илья сказал, что у него дела и ждать его можно только к ужину. Он отправился на пляж, и я понял, что Демин хочет найти себе подружку, – уж если выпала неделя отпуска, то прожить ее надо так, чтобы… День был в разгаре. Солнце палило нещадно, но спасительная свежесть от реки и тень нешумливых деревьев позволяли об этом забыть. Выше по течению, метрах в пятистах от нас, «дикари», приехавшие на двух джипах, устанавливали палатки.

– А ночью будет свежо, – задумчиво сказала Светлана.

– Разведем костер, – засмеялся я.

– Я не про нас. Мы в коттедже, нам тепло. Я про них. – Кивнула в сторону джипов. И почти сразу, без перехода: – Почему ты тянешь с ответом Касаткину?

– Насчет продюсерства? – Я вздохнул и подставил лицо ветерку. – Уже привык жить так, как живу. А там, куда меня почти насильно тянут, – свой, особый мир. Я с ним соприкоснулся, и мне в нем не понравилось.

– Объясни, – попросила Светлана.

– Там нет нормальной жизни и нет творчества, зато есть интриги. Телевидение для очень многих – крайне привлекательная вещица, тянутся ручонки, такие, знаешь, жадненькие, потненькие, нетерпеливые. Есть мы – те, кто делает программы, и есть те, кто распоряжается деньгами и эфирным временем, так вот я сейчас говорю о вторых. Слишком много грязи, много лжи, и мне там будет неуютно. Демина-то я как раз понимаю, для Ильи любая административная должность всегда была желанной, у него такой склад характера, и если бы ему предложили…

– Да, он бы согласился, – подтвердила Светлана.

– А я не хочу.

Помолчали.

– Не согласна? – спросил я.

– Тебе решать, – ответила Светлана. – Не маленький уже.

И шутливо взъерошила мне волосы.

Демин действительно появился только вечером. Он был весел и игрив и смотрелся совершенно счастливым человеком.

– Ты нашел свое счастье, – определил я.

– Женька, это просто чудо! – сказал Демин. – Ей двадцать семь, она замужем, но с мужем не живет, мягка, податлива, и у нее прекрасное имя Шарлотта.

– А ты, конечно, назвался Ричардом.

– Артуром, – не стал кривить душой Илья.

Кажется, они нашли друг друга – он и эта любительница звучных псевдонимов.

– Будьте счастливы! – пожелал я.

– Спасибо, друг!

Он, как оказалось, даже не собирался ужинать с нами. Разворошил свою сумку, в спешке собираясь.

– Ухожу, – сказал Илья. – Ночевать не буду.

Он попал в свою стихию и намеревался взять от жизни все сполна. Выскочил из коттеджа и сгинул в вечерних сумерках. Пришла Светлана.

– А где Илья? Он же был, я слышала.

– Он занят.

– У него любовь?

Я не успел ответить, потому что за окном послышался шум подъезжающего автомобиля.

– Э-э, здесь занято, – пробормотал я.

Фары светили прямо в окно нашего домика, и ничего было не разобрать. Мелькнули тени, хлопнула дверь, вошли двое – и мне почему-то сделалось тревожно при их появлении.

– Привет, – сказал один из гостей, зыркнув по углам.

Он прошелся по единственной в коттедже комнате и оказался у меня за спиной.

– А где третий?

Когда он задал этот вопрос, я понял, что они шли именно к нам, но все же сделал вид, что удивлен.

– Третий – это кто?

– В непонятки не надо играть, – посоветовал тот, что стоял за моей спиной. – Тут недоделанных нет.

Его напарник тем временем отклеился от дверного косяка, который он подпирал, подошел к Светлане и толкнул ее на стул, стоявший рядом. Я рванулся, но встать не смог – стоящий за спиной с силой придавил меня к стулу, а когда я обернулся, у него в руке уже был пистолет.