— Это да, — согласился Игорь.

С могилами мудрить не стали. Поначалу-то вообще было не до похорон. Но со временем решили все же хоронить. Кладбища — они ведь не для мертвых, а для живых. Сегодня об умерших позабудешь — завтра и сам не заметишь, как растеряешь человеческий облик.

Нина с детьми покоилась в братской могиле, с двумя другими погибшими в ту ночь.

Слез не было. Вообще. Он аккуратно разложил на могильном холме привезенные подарки и опустился на колени. О чем он думал? Признаться, ни о чем. Вообще. Ни единой мысли. Просто уставился невидящим взглядом в какую-то точку в пространстве и замер каменным изваянием.

— Русский, вставай, — положив ему руку на плечо, минут через тридцать произнес Лацис.

— Зачем?

— Будешь ныть, как баба, или подумаем, как достать тех, кто это сделал?

Дмитрий поднял взгляд на сержанта. И на смену пустоте в глазах появилась мысль. Хм. Вообще-то скорее ненависть, замешанная на ярости. А еще животная жажда крови. Не Лациса. Нет. Тех. Других. О которых он пока ничего не знает. Пока.

Он решительно встал. Отряхнулся. С какой-то злостью обмахнул себя крестом. Сжал кулак, покачал им перед собой, словно решая что-то или обещая. И наконец твердой походкой направился к «выстрелу».

— А почему ты называешь его русским? Весь мир в труху, но маленький гордый прибалтийский народ не забывает древних обид, — не сводя взгляда с Дмитрия, поинтересовался Акимов у Лациса.

Страха у казака не было. Ну модификант, так что же с того. За последний месяц он видел уже столько смертей и столько раз убивал сам, что жизнь уже давно потеряла для него прежнюю ценность. И своя в том числе. Нет, жить конечно хочется, но и трагедии из возможности погибнуть он не делает. А уж от рук какого недоумка, вируса, твари или модификанта — это всего лишь один из вариантов.

— Тебя как зовут? — вместо ответа поинтересовался Лацис.

— Игорь, — совершенно спокойно представился тот.

— Так вот. Ты — Игорь. А он — Русский. Вопросы есть?

— Нет, — удовлетворенно кивая, произнес Акимов.

— Вот и ладно. — Сержант поправил висевший на плече автомат и двинулся вслед за Нефедовым.

Ехали молча. Каждый невольно вспоминал о потерянных близких. Казалось, уже свыклись с этим. Но горе Нефедова разбередило зарубцевавшуюся было рану. Помалкивал и Лацис. Бог весть о ком думал он. Может, о павших товарищах, а может, о погибающих латышах в общем. Ну, коль скоро он решил ввязаться в схватку за выживание нации.

Грохот разрыва и вспухшее черное облако на капоте. «Выстрел» содрогнулся всем корпусом, потерял ход и, продолжая катиться по инерции, начал забирать влево. В его утробе что-то угрожающе заскрежетало, а по корпусу начала распространяться вибрация. Несмотря на разрыв, Дмитрий не потерял слуха, хотя тот и просел. Потому что голос сержанта слышался как сквозь слой ваты.

— Задняя дверь! Десантируемся через нее!

И сам же, выполняя свой приказ, потянул ручку замка. Тяжелая прямоугольная дверь легко провернулась в петлях и замерла, встав на стопор. Но еще до характерного щелчка сержант рыбкой юркнул в образовавшийся проход, тут же делая кувырок по дороге и уходя в перекат.

Стрелок поспешно разворачивал башню, стремясь нашарить противника, продолжавшего хранить молчание. Впрочем, длилось это недолго. Едва сержант появился на дороге, как застрекотал автомат. ПКМТ с гранатометом явно запаздывали.

А вот второй казак, бывший в десантном отделении, сноровисто открыл бойницу и сунул в нее ствол автомата. Правда, сделать уже ничего не успел. Среди нападавших оказался снайпер, которому ничего не стоило попасть в овальное отверстие с мужскую ладонь. Попадание пули сопровождалось ее ударом по стеклу очков противогаза. Незадачливый стрелок откинулся назад, сложившись на полу.

Водитель тряс головой, не в состоянии прийти в себя, — как видно, получил контузию. Игорь тянул его из сиденья. Корпус «выстрела» способен выдержать в упор даже крупнокалиберный пулемет, но против кумулятивного гостинца бессилен. Так что если вновь прилетит из гранатомета, мало не покажется никому.

Происходящее пронеслось перед взором Дмитрия в краткий миг. Он даже не смог всего осознать, отмечая только отдельные куски калейдоскопа разрозненных картинок. Общая картина сложится уже потом, когда он захочет восстановить события, а нейросеть услужливо предоставит ему такую возможность.

Сам же он нырнул вслед за Лацисом. Кувырок через голову и перекат в сторону. Кнопка испуганно тявкнула, не в состоянии понять, что происходит, и не на шутку перепугавшись. Много чего успела повидать собачка, но страха окончательно не растеряла.

Быстро отработав руками и ногами, подполз к кювету со стороны противника, начавшего интенсивный обстрел. Сержант огрызался короткими очередями, явно не спеша переходить к активным действиям. Сейчас главное — понять, сколько врагов, и установить их позиции.

Наконец захлопал АГС — по гребню, в девяноста семи метрах от Дмитрия. По позициям нападающих прошлась серия разрывов, выкашивая бурьян и кусты. Сам Нефедов изготовил к бою «вепря», выводя в левый верхний угол тактическую карту, где уже имелись пометки Лациса с идентифицированными целями. Пока только пять. Причем все они вытянулись в одну цепь.

Наблюдая за происходящим, Нефедов отцепил подсумок с собачкой и оставил ее лежать на дне канавы. Здесь безопасно. В том, что у бандитов нет шансов, сомнений никаких. А вот пока он будет бегать да кувыркаться, может и задавить Кнопку. Ну и сама не дай бог выскочит под шальную пулю. Так что пусть уж лучше здесь поскуливает.

Обстрел из броневика заставил было противника замолчать. Но ненадолго. Послышался гулкий хлопок. Дмитрий рассмотрел стремительный росчерк, протянувшийся к броневику. Грохнуло. На боку стальной машины вспухло черное облако с ярким всполохом внутри. От нового попадания она вздрогнула, словно смертельно раненый зверь. Из открытой двери выметнулся дым. Через две секунды наружу вывалился водитель, и следом Игорь.

Дмитрий хотел было запустить коптера. Тренировки в симбиозе с нейросетью дали отличный результат. Рефлексы отточились в десятки раз быстрее. Но в какой-то момент он вдруг осознал, что вот эти нападающие, скорее всего, все те же бандиты, что убили его семью. То есть те, до кого он хотел дотянуться, на расстоянии девяноста семи метров от него.

Коптер так и остался в кармане. Дмитрий сейчас слабо отдавал себе отчет в том, что делал. Он готов был не просто убивать, но рвать голыми руками. Хм. Причем где-то даже в прямом, а не в переносном смысле.

— Русский, назад!

Окрик сержанта разнесся над полем, прозвучал в гарнитуре радиостанции и повторился в канале группы. Но Дмитрий не придал ему значения. Словно его и не было. В этот момент были только он и пятеро нападавших. Шестеро. Нейросеть проанализировала, что именно видел он и сержант, выдав позицию гранатометчика.