Рот Карсона вытянулся в тонкую линию.

«Господи, Сэм…»

Толкнув дверь, я выскочила на бодрящий мартовский воздух.

«Можешь послать своей стипендии прощальный воздушный поцелуй. Стыдись».

«Какая же ты…»

«Кто? Сука? — оглянувшись, я встретилась с Карсоном взглядом. — Ой-ой-ой!»

«Нет. Ты не сука. — Он вышел вслед за мной на улицу, взгляд был непроницаемым. — Мне по-настоящему грустно, когда я вспоминаю о том, какой ты была прежде».

Нет я не напрашивалась на комплимент, а мой гнев был отличным средством скрыть боль.

«А вот мне не грустно».

Его губы скривились в насмешливой улыбке.

«Да, точно. Делай, что собиралась, Сэм! Но ты пожалеешь об этом».

Вскочив, я подтянула одеяло к груди. Легкие сжались, мне снова не хватало воздуха. Темные, заклеенные постерами стены спальни Карсона медленно кружились перед глазами.

Это был не сон. О Господи, нет, не сон — это было воспоминание. Я чувствовала это всем своим существом. Карсон платил Дайане за то, что она писала ему рефераты и поспособствовала благополучной сдаче экзамена по предмету, который он не мог осилить. А я каким-то образом узнала об этом, рассказала все Касси и грозилась разоблачить его, сделать так, чтобы погорела его стипендия от бейсбольной лиги, а вместе с ней и вся его жизнь.

Делай, что собиралась! Но ты об этом пожалеешь.

К горлу подступила тошнота. А если… он и был тем третьим человеком на утесе? Внутри у меня все похолодело. Нет, нет, это невозможно.

О боже мой…

А ведь у Карсона, единственного из всех, была веская причина заставить нас замолчать. Внезапно я вспомнила, каким настороженным стал его взгляд, когда он увидел меня в первый день после моего возвращения из больницы. Вспомнила, что он ни разу не сказал доброго слова о Касси. А почему он так же хорошо, как я, ориентировался на утесе? И с какой уверенностью и каким упорством заверял меня, что я не причастна к смерти Касси. А те записки, которые я писала себе.

Не дай ему догадаться о том, что ты кое-то вспомнила.

Может быть, мое подсознание пыталось предупредить меня?

Предупредить о том, чтобы Карсон ни о чем не узнал?

Сердце колотилось, желудок сжимали спазмы. А ведь я только что отдалась ему, сказала, что люблю его и… Я даже не могла довести эту мысль до конца. Надо скорее уйти прочь отсюда, как следует все обдумать, потому что этим третьим не мог быть он — кто угодно, только не он.

Карсон зашевелился рядом со мной и медленно сел.

— Что случилось, Сэм?

— Мне надо идти, — ответила я хриплым шепотом.

— Ну ладно. — Он зевнул и стал тереть ладонями лоб. — Я тебя провожу. Уже поздно.

— Нет. Не надо.

Я сбросила одеяло и вытащила из кучи одежды свое платье.

Карсон сидел, свесив ноги с кровати.

— Да нет, все в порядке. Я не хочу, чтобы ты…

Он внезапно замолчал, глядя, как я натягиваю платье через голову. Улыбаясь, потянулся ко мне.

Отпрянув, я споткнулась о его туфли и, чтобы не упасть, ухватилась за стену. Улыбка сошла с его лица.

— Сэм, ты в порядке?

— Да. — Дрожащими от панического страха пальцами мне удалось лишь до половины застегнуть молнию на спине. — Уже поздно. Мне просто пора домой.

Он уже совсем проснулся, и по его лицу было видно, что мои доводы не кажутся ему убедительными. Обеспокоенным взглядом из-под нахмуренных бровей он смотрел на то, как я безуспешно искала свои туфли в темноте. Схватив с письменного стола сумочку, я попятилась к двери.

— Ну… ну пока.

Переполнявшие меня эмоции сжимали горло, и я не позволяла себе думать о том, что произошло между нами, и о том, что можно было сделать, чтобы не разрушить этого.

— Постой. Сэм, почему ты так испугалась?

Я чувствовала, что если сейчас попытаюсь что-то сказать, то непременно расплачусь, поэтому молча нащупала ручку двери, открыла ее и вышла в тесный коридор. Натыкаясь в темноте на какие-то предметы, не обращая внимания на внезапно вспыхнувшую боль, я бросилась к выходу. Вздрогнув от резкого скрипа петель, я выскользнула наружу и захлопнула за собой дверь.

Я вдыхала полные легкие воздуха. Острые камни впивались мне в ноги, а потом мои ступни ощутили холодные стебли мягкой травы. Неужели это Карсон? И только он? Один осколок уже угодил мне в сердце, и вот теперь еще один.

Карсон.

Мысли мои спутались уже в тот момент, когда я увидела его в моей спальне, и так продолжалось до нынешней ночи, когда он осыпал меня обжигающими поцелуями перед тем, как я заснула. Торопливо ступая по подстриженному газону, я закрыла ладонью рот, заглушая плач. Это не мог быть он. Я доверяла ему безоговорочно, он был так добр ко мне, хотя я — в чем была уверена — и не заслуживала этого. Сомнения крепли, пытаясь одержать верх, но те слова…

Те слова… их следует считать предупреждением и ничем иным.

— Сэм!

У меня вырвалось сдавленное рыдание. Я не могла находиться рядом с ним, не могла видеть его — мне необходимо было время тщательно обдумать все до конца.

Карсон оказался возле меня, когда я не осилила еще и половины дороги. Схватив за руку, развернул к себе. Он так торопился догнать меня, что выскочил голый по пояс и в незастегнутых брюках.

— Что происходит, Сэм? — спросил он; глаза его были широко раскрыты, зрачки расширены.

Я попыталась высвободить руку.

— Прошу тебя, отпусти меня. Пожалуйста.

Он продолжал удерживать меня.

— В чем дело? Может быть, мы слишком поспешили? Ну ответь же мне, Сэм.

Стоило нам встретиться взглядами, как у меня перехватило дыхание, а на моем сердце появилась еще одна трещина.

— Это сделал ты?

— Что я сделал? — Он протянул ко мне руку и пригладил мои растрепавшиеся волосы. — Ну поговори же со мной, Сэм. Помоги мне понять, что происходит. Что бы там ни было, все будет хорошо.

В его голосе чувствовалась такая нежность, что у меня сжалось сердце. Ну как он мог быть таким после того, что сделал? Это лишало смысла все мои доводы.

— Я… кое-что вспомнила.

Мне показалось, что Карсон растерялся, но выражение лица у него при этом было настолько искренним, что я начала сомневаться в своих предположениях.

— Ну хорошо. И что же?

— Это касается тебя, — ответила я, слыша свой пульс. — Я знала, что ты платил Дайане — за то, чтобы благополучно проскочить экзамен по истории. И, должно быть, рассказала об этом Касси, и я… я угрожала тебе в школе, встретив тебя у библиотеки. Ты сказал мне, что если я расскажу кому-нибудь о твоих делах, то пожалею об этом.